Новейшая эпоха миграции начинается с конца Второй мировой войны (см. раздел 6.2.7).
Схематизировать географию и временные рамки послевоенной миграции сложно. С точки зрения
географической экстенсивности и интенсивности наиболее значительными являются
экономические миграционные потоки в страны ОЭСР, в Восточную Европу, Океанию и Северную
Америку. Тем не менее эти потоки не вполне однородны.
В Западной Европе миграция в первые послевоенные годы носила региональный
характер. Затем миграция в европейских странах значительно расширилась в географическом
отношении. В 50—бо-е гг. Бельгия, Франция, Германия и Швейцария начали претворять в жизнь
программы по найму иностранной рабочей силы, сначала на территории Южной Европы, а затем и
на территории Турции и Северной Африки. Швеция задействовала для этих целей свои
собственные северные территории, на которых живут саамы. Большинство этих мигрантов при-
езжало в качестве участников слабо организованной, полуофициальной гостевой рабочей
программы, и их миграция носила скорее временный, чем постоянный характер. Частично
совпадая с этими миграционными потоками, экс-колониальные государства обеспечивали
большие глобальные потоки во Францию, Великобританию и Нидерланды. Эти передвижения,
благодаря сохраняющимся колониальным связям, были более постоянными и состояли из
возвращающихся колониальных управляющих и поселенцев, а также местных жителей колоний.
В середине 6о-х гг. XX в. эмиграция в Австралию и Северную Америку начала снижаться;
первоначально мигранты приезжали из Европы, но вскоре эти потоки уступили место потокам из
Латинской Амерки. Хотя процент глобальной миграции в США и Австралию всегда был высоким,
но региональный компонент миграционных потоков усилился по причине того, что европейские
потоки снизились, а мексиканские потоки в США и потоки тихоокеанской Азии в Австралию
набирали силу.
Глобальный экономический упадок в середине 7о-х гг. замедлил западноевропейскую
иммиграцию, так как гостевых рабочих программ больше не было, а регуляция иммиграции
ужесточилась, хотя воссоединения семей по-прежнему поддерживали ее высокий уровень.
Трансатлантические потоки в конце концов были возобновлены, например, эмигрантами из
Аргентины и Бразилии, которые направились в Испанию, Италию и Португалию.
Средиземноморские государства стали не только экспортерами, но и импортерами рабочей силы, а
первая волна нелегальной иммиграции пришла из Северной Африки и, в случае с Италией, с
обнищавших посткоммунистических Балкан. 8о-е гг. были эпохой почти повсеместного
ужесточения законов об иммигрантах и получении прав гражданства в Западной Европе. В
Северной Америке и Австралии иммиграция, наоборот, усилилась и состояла не столько из
европейцев, сколько из азиатов и латиноамериканцев. Далее мы рассмотрим эти потоки
подробнее.
6.3.2 СТРАТИФИКАЦИЯ МИГРАЦИОННЫХ ПОТОКОВ
Так как в /о-х гг. XX в. миграция в Западную Европу начала спадать, процесс дифференциального
экономического развития в развивающемся мире стал острее, и возникли новые глобальные и
региональные миграционные модели. Наиболее глобальными по своему характеру были
миграционные потоки на Средний Восток, где благодаря росту цен на нефть в 1974 г- возникла
потребность в рабочей силе в богатых нефтью, но малонаселенных регионах (Seecombe and
Lawless, 1986). Тем не менее внутрирегиональные миграционные потоки пересекались с глобальными. Множество египтян и тунисцев мигрировали в богатую нефтью Ливию в середине 60-х
гг., хотя их статус оставался ненадежным и сильно зависел от капризов политического режима.
Палестинцы сформировали не менее важный компонент региональных диаспор, которым уже
приходилось мигрировать
из-за возникновения государства Израиль в 1948 г.: оккупация Западного побережья заставила их
перемещаться и дальше. Миграционные потоки направились в Израиль — для повседневной
работы, в Иорданию — с целью основания более постоянных поселений и в государства
Персидского залива на основе контрактного найма рабочей силы. Десятилетием позже Ливанская
гражданская война породила похожие массовые передвижения. Главными импортерами рабочей
силы в этом регионе были Кувейт, Саудовская Аравия, Катар, Оман, Бахрейн и Объединенные
Арабские Эмираты, а на севере — Иран и Ирак. Главными экспортерами были Египет, Йемен,
Иордания, Ливия и Судан. Перед войной в Заливе уровень миграционных потоков составил около
2—3 млн. человек (A. Segal, 1993. на основании данных, приведенных Martin, 1991)- В начале 8о-х
гг. спад доходов от нефти и страх перед политической ненадежностью иммигрантов (многие из
которых сохраняли верность антиправительственным исламским организациям) привел к упадку
этих региональных миграционных потоков и возрастанию значения глобальной наемной силы из
Восточной и Южной Азии. Из-за сложившейся в регионе ситуации новым мигрантам пришлось
стать более гибкими. Выходцы из Индии, Бангладеш и Пакистана, среди которых были
высококвалифицированные работники, начали двигаться на запад, а из Шри-Ланки и Филиппин
приезжали женщины, работающие в сфере обслуживания. В Кувейте, Катаре и Арабских
Эмиратах иностранцев стало даже больше, чем местных жителей.
В Азии миграция состояла из глобальных и региональных потоков одинаковой мощности (Fawcett
and Carino, 1987; Skeldon, 1992; Fong, 1993). До jo-x гг. уровень миграции был низким, за
исключением стран Организации экономической кооперации и развития (ОЭСР). В 7О-х гг.
миграционные потоки усилились, направившись не в Европу, а в Северную Америку, Австралию
и, как было отмечено выше, в страны Персидского залива. В 1965 г. около 17 тыс. азиатов эмигрировали в США; в середине 8о-х гг. уровень ежегодной миграции составил около 250 тыс. —
примерно 45% общего объема легальных миграционных потоков в Соединенные штаты. В конце
8о-х и начале 9о-х гг. численность уроженцев Азии достигла 6,9 млн. человек в США и 717 тыс. в
Австралии (около 4% населения) (US Department of Commerce, Statistical Abstract, разные годы).
Новая Зеландия была единственной из англосаксонских стран в этом регионе, которую обошли
азиатские миграционные потоки, хотя вместо них туда направились устойчивые потоки мигрантов
с островов Тихого океана.
В Азии с середины 7о-х гг. основными импортерами рабочей силы стали Япония, Сингапур,
Тайвань и Бруней. Иммиграцию вызвали быстрый экономический рост и мягкие условия местного
рынка рабочей силы. В 1991 г. в Сингапуре мигранты составляли 11% рабочей силы. Ее
основными экспортерами были Китай, Филиппины, Индия, Бангладеш, Пакистан, Индонезия и
Шри-Ланка. В Южной Корее, Малайзии, Таиланде и Гонконге количество экспортируемой и
импортируемой рабочей силы было примерно равным. Помимо экономически обусловленных
миграционных потоков, в Азии возникли очень устойчивые потоки беженцев. В начале 90-х гг.
здесь было около половины из 15—2о млн. беженцев, насчитывавшихся во всем мире; причиной
тому служили войны в Индокитае, региональные революции и гражданские войны 6о—7о-х гг., а
также Советское вторжение в Афганистан в 1979 г. К1989 г. з,6 млн. уроженцев Афганистана
уехали в Пакистан и более 2 млн. — в Иран (Zolberg, 1997).
В послевоенные годы в странах Африки, расположенных южнее Сахары, появились
значительные глобальные миграционные потоки, которые направились в основном в бывшие
колониальные империи: в Великобританию ехали подданные Нигерии, Танзании и Уганды, во
Францию — жители Центральной и Западной Африки, в Бельгию — граждане Заира (Curtin,
1978; Castles and Miller, 1993). Тем не менее Организация экономической кооперации и
развития считает, что эти движения не идут ни в какое сравнение с внутриафриканскими
