ГЛОБАЛЬНАЯ МИГРАЦИЯ В ДОСОВРЕМЕННЫЙ ПЕРИОД: ЭКСТЕНСИВНОСТЬ И ИНТЕНСИВНОСТЬ

Начиная с XVII в. в результате конфликтов в восточной, южной и центральной Европе между

Австрией, Пруссией, Россией и Османской империей происходили массовые перемещения

этнических групп и постоянные изменения границ. Государства и империи, проводя политику

меркантилизма, старались привлечь к себе как можно больше квалифицированных рабочих, например: голландцы направлялись в Германию и Англию для проведения работ по осушению земли; Петр I приглашал в Российскую империю ремесленников и мастеров оружейного дела (Lucassen, 1987)- Кроме того, в XVIII в. началось массовое движение народов, населяющих Россию, в восточном направлении, что привело к колонизации Сибири царской империей.

Если исходить из данного нами определения глобализации, то большую часть этих миграций — по

степени их экстенсивности — следует счесть скорее региональными, чем глобальными (хотя

проникновение ислама в Африку, Европу и Восточную Азию относится к процессам миграции

глобальной). Они, как правило, были связаны с переносом государственных границ и переделом

политического пространства, хотя наряду с этим существовало и движение людей через границу.

Тем не менее следует отметить, что с конца XVI в. уровень миграции значительно возрастал и в

результате экономических перемен и военных столкновений, происходивших в Европе (см. гл. 1,

2, 3 и 4)- Ранний период европейской экспансии вовсе не был легким и не требовавшим никаких

усилий, напротив, он происходил в условиях, когда технология и военное дело в Европе еще не

были развиты, поэтому уровень миграции, начавшейся после завоевания Нового Света, был

крайне низким (Fernandez-Armesto, 1995)- В географическом отношении заокеанские завоевания

европейцев превзошли почти все прежние войны и миграции, но по своей интенсивности и

надежности они вначале оставались на низком уровне. Тем не менее три модели глобальной

миграции и переселения из Европы или под контролем европейских держав возвестили о начале

эпохи миграции, которой суждено было превзойти всех своих исторических предшественников,

как по своему размеру, так и по интенсивности (см. карту 6л). Эти три модели суть следующие:

миграции, которыми завершилось завоевание и заселение европейцами обеих Америк и Океании;

трансатлантическая торговля рабами, которая поддерживала экономическое развитие колоний; и

массовый приток рабочих из Азии, который компенсировал их нехватку, вызванную отменой

рабства.

6.2.3 ВОЗНИКНОВЕНИЕ МАССОВЫХ МИГРАЦИЙ: МОДЕЛИ МИГРАЦИИ РАННЕСОВРЕМЕННОЙ ИСОВРЕМЕННОЙ ЭПОХИ

Хотя по своему демографическому составу европейская миграция была довольно пестрой, а в

географическом плане носила сложный и неравномерный характер, мы можем уловить в ней массу

основных элементов того процесса, который Альфред Кросби назвал биологической экспансией

Европы — перемещением европейских народов, флоры, фауны и микробов в Америку и Океанию,

т. е. те части света, которые в течение тысячелетий находились в экологической и социальной

изоляции от Европы (Crosby, 1983). Началом того мощного потока, который устремился за

Атлантический океан, принято считать 1492 г., хотя внешняя экспансия Европы началась тремя

или даже четырьмя столетиями раньше и была только приостановлена экономическим и

демографическим кризисом, разразившимся в XIV в., а также ограниченными возможностями

европейских судов совершать плавание в открытом море. Что характерно для неожиданных

открытий, сделанных в Америке и Океании, так это то, что европейцы не встретили здесь почти

никакого вооруженного сопротивления и никаких угроз от местных экосистем.

Европейская экспансия на заселенные территории Азии и Африки, носившая аналогичные

масштабы, растянулась почти на три века, что объясняется целым рядом причин: изначальной

плотностью живущего здесь населения, относительной устойчивостью государств и опасностью,

исходившей со стороны как микро-, так и макроэкологической среды. Неудивительно поэтому,

что значительные и долгосрочные европейские поселения в Африке до середины XIX в. были

сосредоточены только на ее северной и южной оконечностях (Алжир, Южная Африка, Зимбабве),

поскольку и в азиатских странах не было массовых европейских поселений, за исключением

укрепленных точек колониальной торговли и немногочисленной истощенной бюрократии. (О

крошечной колонии европейских эмигрантов в Голландской Ост-Индии и Капской колонии см.:

Lucassen, 1995; Curtin, 1997)- Теперь мы подробно рассмотрим экстенсивность и интенсивность

людских передвижений, последовавших за европейскими завоеваниями и колониальными

захватами.

В XVI—XVIII вв. европейская миграция в Южную, Северную Америку и Океанию шла

медленными темпами (Bailyn, 1986; Kenwood and Lougheed, 1989; Baines, 1991). Первые полтора__

века преобладала Испания: за это время около полумиллиона испанцев пересекли Атлантический

океан, тогда как численность португальцев, переселившихся в Бразилию, составила всего лишь

70000 человек (данные об испанских эмигрантах приведены в: Morner, 1976; сомнения по их

поводу см.: Altman, 1995)- Европейское население на островах Карибского моря также было

незначительным. Накануне американской революции численность колонистов — самая высокая

по сравнению со всеми другими европейскими колониями — составляла не более 2—3 млн.

человек. Что касается Океании, то здесь вообще не было ни одного постоянного европейского

поселения. Причиной тому были издержки и риск, сопровождавшие трансатлантическую

миграцию, а также опасности, подстерегавшие в самих колониях, и невысокий уровень жизни ко-

лонистов. Большинство европейцев, мигрировавших в Северную Америку, были выходцами из

Британии, хотя общая численность эмигрантов, переселившихся в североамериканские колонии из

Британии и Ирландии, к 1776 г. составляла всего лишь миллион человек, численность же

выходцев из Германии, Голландии и скандинавских стран была еще меньше. Французские

эмигранты создавали поселения на нынешней территории США, в Квебеке и к северу от него.

Однако в результате поражения в Семилетней войне, потери американских колоний и

разразившейся Французской революции французская миграция за океан сократилась. Голландцы,

португальцы и испанцы, создававшие в XVII—XVIII вв. торговые точки и форты в Африке и на

побережье Тихого океана, были не более чем каплей в общем потоке европейских мигрантов.

В начале XIX в. темп и масштаб миграций увеличился. Возможно, это связано с появлением

регулярного и более надежного транспортного сообщения. Стоимость билета 4 класса (для

палубных пассажиров) на пароход из Европы до Нью-Йорка снизилась с 40 долларов в 1870 г. до

2о в начале XX в. (Zolberg, 1997)- Но главная причина этого миграционного потока носила

характер экономический. С одной стороны, в Европе в результате индустриализации образовался

колоссальный избыток сельскохозяйственных рабочих, а с другой, в это же самое время процесс

индустриализации бурными темпами происходил в США и других государствах, основанных

европейцами, богатых свободными землями, но испытывавших острую нехватку рабочих рук. Огромные массы мигрантов со всех стран устремлялись за океан в период, начавшийся после наполеоновских войн и закончившийся Первой мировой войной. Оценки масштабов миграции колеблются в интервале от 50 млн. человек в период между 1850 и 1914 гг. до 46 млн. в период с 1850 по 1915 гг.: 44 млн. из Европы и около 2

млн. — из Азии. Подавляющее их большинство направлялось в Северную и Южную Америку, а

из них большая часть следовала в США. Основная масса европейских переселенцев устремилась

сюда после 188o г. Приток европейских мигрантов в США до i88o г. составил 11—12 млн., тогда с

i88o по 1915 гг. он достиг численности в 32 млн. человек (Kenwood and Lougheed, 1989).

Произошел сдвиг и в географическом отношении: до i88o г. большую часть мигрантов составляли

выходцы из стран северной и западной Европы, а после i88o г. — из стран восточной и южной

Европы, особенно из Италии. Третью часть всех мигрантов поставляли Британские острова,

причем эта весьма ощутимая их доля сохранялась довольно долгое время. Эмиграция из

Германии, наоборот, после i88o г. заметно уменьшилась.

Вообще говоря, англичане и ирландцы, как правило, ехали в США, британские доминионы с

белым населением — в страны Карибского моря; немцы — в США и в небольшом количестве в

Аргентину и Бразилию; итальянцы — в США и Латинскую Америку, испанцы и португальцы —

главным образом в Латинскую Америку. Подавляющее большинство выходцев из стран южной и

восточной Европы устремлялось в США. Активный экспорт сельских бедняков из Европы вся-

чески поощрялся.

В середине XIX в. в Британии, Швеции и Германии были установлены ограничения на въезд

эмигрантов, тогда как во Франции были введены ограничения на выезд. Всяческую помощь

мигрантам оказывали государственные учреждения, профсоюзы, филантропические организации

и колониальные общества. Министерство по делам колоний и эмигрантов, учрежденное в Англии

в 1840 г., продавало земли в Австралии и на вырученные средства оказывало помощь эмигрантам.

Местные налоги также были снижены для малоимущих эмигрантов. Подобного рода помощь

оказывалась мигрантам и в Германии, особенно после революции 1848 г. После 1850 г.

финансовая помощь исходила в основном от колониальной администрации и заинтересованных

лиц, особенно в Австралии и странах Латинской Америки, которые стремились к тому, чтобы

сравняться с Северной Америкой. Пересылка денег от эмигрантов была важным фактором,

который содействовал тому, что в дальнейшем эмигрировали и их родственники (Kenwood and

Loughed, 1989). В этом отношении модели миграции становились институциональными.

Хотя война и экономические кризисы были главными факторами, положившими конец этим

беспрецедентным миграционным потокам, уже и самих Соединенных Штатах предпринимались

попытки установить за ними политический контроль. Перед самым началом Первой мировой

войны расистски настроенные и организованные рабочие выступили с требованием ограничить и

взять под контроль миграцию их Азии в США. При активной поддержке со стороны многих

государственных деятелей все громче звучали призывы ввести принудительные меры контроля

над эмигрантами из Азии и положить конец их притоку, пока наконец в 2о-х гг. XX в. Верховный

Суд США не постановил исключить китайских, японских и индийских мигрантов из числа

натурализовавшихся и лишить их американского гражданства (Zolberg, 1997)- После Первой мировой войны трансатлантическая миграции приняла новые очертания. США стали все более жестко ограничивать въезд в страну европейских эмигрантов, одновременно с этим привлекая нелегальных рабочих-мексиканцев и

широкие массы чернокожих и белых малоимущих сельскохозяйственных рабочих с юга для

обеспечения потребностей развивающейся промышленности на севере и западе страны. За два

года до начала Первой мировой войны в США эмигрировало з,з млн. человек. В середине 2о-х гг.

эта цифра снизилась почти до 300 тыс. человек в год, а в 30-х уменьшилась до 100 тыс. Объем

ежегодной миграции в процентном отношении ко всему населению снизился с 1,23% в 1914 г., до

о,05% в период с 1932 по 1945 гг. (данные взяты из: Mitchell, 1983). Поэтому в процентном

отношении европейских мигрантов, переезжавших в Латинскую Америку и Океанию, было

больше, хотя по абсолютным числам перевес был незначительным. Тем не менее перепись 1920 г.

зафиксировала максимальное преобладание белого населения в США.

6.2.4 РАБОТОРГОВЛЯ

Завоевание и заселение Америки европейцами первоначально было связано с другим массовым

передвижением XVII—XVIII вв. — работорговлей — насильственным перемещением людей

главным образом с территории Африки, расположенной южнее Сахары, через Атлантический

океан в Северную и Южную Америку и на острова Карибского моря (Curtin; 1969; Fox-Genovese

and Genovese, 1983; Blackburn, 1988,1997). Истребление коренного населения Америки и островов

Карибского моря привело к тому, что созданная обширная империя, будучи богатой землями,

испытывала сильную нехватку рабочих рук. Несмотря на преимущества европейской системы

наемного труда и заманчивые экономические перспективы, в XVII—XVIII вв. немногие

европейцы готовы были отправиться за океан. Поэтому приобретение рабочей силы для Нового

Света осуществлялось сначала чрезвычайно насильственным методом. Атлантическая торговля

рабами продолжалась в течении более четырехсот лет, с середины XV до середины XIX вв. Она

опиралась и пересекалась с обширной работорговлей на побережье Индийского океана,

связывавшей Восточную Африку с Ближним Востоком, Османской империей и европейскими

колониями в Индийском океане. Точные данные, разумеется, отсутствуют, но по

приблизительным подсчетам в период с 1500 по 1900 гг. около 4.3 млн. человек было вывезено из

Северо-восточной, Восточной и Центральной Африки на Ближний Восток и Аравийский

полуостров (Clarence-Smith, 1989). Порабощение европейцами африканцев началось уже с

середины XV в., когда португальские моряки, плавающие вдоль побережья Африки, начали

снабжать возникающий европейский рынок домашними рабами. Но только с появлением колоний

в Америке и на островах Карибского моря, где вскоре появились крупные сельскохозяйственные

плантации, начался бум, приведший к сильному увеличению масштабов работорговли. К началу

XVIII в. португальцев догнали англичане и начали поджимать французы и голландцы, так что в

результате между Европой, Африкой и Америкой образовались трехсторонние рыночные отношения

по обмену мануфактурой, рабочей силой, продуктами сельского хозяйства. Число африканцев,

перевезенных через Атлантический океан, вызывает горячие споры и оценивается в промежутке

от 5 до 2о млн. человек. Современные историки остановились на том, что за время с 1445 по 1870 гг. было перевезено около 9— 12 млн. человек (Curtin, 1969; самые последние подсчеты этого автора, которые мы здесь приводим, см.: Curtin, 1997) Примерно 325 ТЬ1С- рабов (3% всех грузов) было перевезено в XVI в., в XVII в. их

численность возросла до 1,9 млн. (16%), в XVIII — до 6,7 млн. (58%), в XIX в. — составила 2,6

млн. человек (23%).

Охота за рабами, которую вели как европейцы, так и африканцы, началась в XVI в. на побережье

Западной Африки южнее Сахары, а затем распространилась в глубь материка: уменьшение

численности населения и степень его социального бесправия приняли характер чудовищный, а

вместе с тем резко изменился и этнический состав, а также экономическая и культурная жизнь на

юге США, в странах Карибского моря и на территориях Латинской Америки, принадлежавших

Испании и Португалии. Большая часть рабов поставлялась в Бразилию и на острова Карибского

моря. За три века в Бразилию было доставлено свыше 4 млн. рабов. Если в начале XVIII в. было

чуть больше зоо тыс. рабов, то уже сто лет спустя в Британских и Французских владениях их

насчитывалось свыше миллиона. В 1835 г. на Ямайке на 2О тыс. белого населения приходилось

зоо тыс. чернокожих: весьма характерное соотношение для европейских колоний на островах

Карибского моря. В i86o г. 34% населения южных штатов Америки составляли рабы: з,8 млн.

человек при общей численности в и млн. (Kenwood and Lougheed; 1989). Данный демографический

баланс не был результатом увеличения масштабов насильственной миграции в Соединенные

Штаты, поскольку на долю США приходилось менее 10% процентов от общего объема

работорговли. Скорее всего, это результат того, что американские работорговцы сами заботились

— безжалостно и систематически — о приросте уже находящегося у них в рабстве населения.

Разумеется, невозможно перечислить все нравственные, политические и экономические

последствия, которые имела работорговля, и представить более подробный очерк ее истории.

6.2.5 АЗИАТСКАЯ ДИАСПОРА: ТРУД ПО КОНТРАКТУ

6.2.6 РЕГИОНАЛЬНЫЕ МИГРАЦИИ И РАННИЙ ПЕРИОД ИНДУСТРИАЛИЗАЦИИ

Как мы уже выяснили, миграция труда между европейскими странами имеет долгую историю.

Более того, эти передвижения рабочих перекрывались динамикой имперского и национально-

государственного строительства и трансатлантическими миграционными процессами. Тем не

менее имеются достаточно веские основания предполагать, что индустриализация в Европе в

начале XIX в., увеличивающийся разрыв в экономическом благосостоянии разных стран и

появление пересекающих весь континент железнодорожных путей сообщения — все это

послужило причиной новой, неуклонно возраставшей волне региональной миграции.

Вообще говоря, мы можем разделить всю Европу на страны-импортеры рабочей силы и

страны-экспортеры, хотя иногда бывает довольно трудно разграничить эти две категории.

Швеция, например, после Первой мировой войны превратилась из экспортера рабочей силы

преимущественно в импортера. Германия и Британия, несмотря на импорт рабочей силы, в

конце XIX — начале XX вв. продолжали поставлять мигрантов за океан. Основными

странами, принимавшими у себя мигрантов, были Британия, Франция, Германия и

Швейцария. Основными странами-экспортерами были Польша, Ирландия и Италия. Испания

и Португалия принимали слабое участие в этих миграциях, но зато от них шли потоки рабочей

силы в их бывшие колониальные владения в Латинской Америке.

Самой притягательной страной для европейской эмиграции была Франция, у которой в XIX в.

уровень трансатлантической эмиграции и миграций в колониальные владения был невысок, а

темпы индустриализации были скорее медленными по сравнению с другими европейскими

государствами (Cross, 1983; Hollifield, 1992). Объясняется это тем, что «во Франции вплоть до

начала XX в. не было сколько-нибудь серьезного оттока сельского населения, который и

обеспечивал такие страны, как Англия и Германия, рабочей силой. Таким образом, французский капитализм, нуждавшийся в рабочем классе, в силу нежелания крестьян оставлять

свои фермы, вынужден был импортировать рабочие руки из-за границы» (Hollifield, 1992).

Иностранцы составляли основной костяк рабочих, занятых в угледобывающей и

сталелитейной промышленности, но их можно было встретить и в сельском хозяйстве, сфере

услуг и на транспорте. Наряду с относительно небольшими внутренними миграциями, поток

рабочих во Францию устремлялся из Бельгии и Италии, Испании и Португалии, из Германии

и Австро-Венгерской империи, а так же из Голландии, России и Польши. В1850 г. иностранцы

составляли 1,1% всего населения, увеличившись до 3% перед Первой мировой войной и до 6,6% в средине

зо-х гг. XX в.; это соотношение практически не менялось до /ох гг. В абсолютных числах

количество мигрантов во Франции увеличилось с 380 тыс. человек в 1851 г. до i,i6 млн. в 1911 г.

(Mitchell, 1992).

Германия, наоборот, не давала разрешения на въезд и постоянное жительство в том объеме, в

каком это допускала Франция (Homze, 19967; Herbert, 1990). Данные о количестве иммигрантов в

Германии до 1900 г. не зафиксированы, данные же, имеющиеся о первом десятилетии XX в.,

показывают, что их численность составляла в то время 49 тыс. человек, в 10-х гг. она возросла до

841 тыс., а в зо-х снова резко уменьшилась до 413 тыс. Эти числа почти наверняка ниже фактических,

так как с 188o г. был разрешен въезд в Пруссию польским сезонным рабочим. Они заполнили

вакуум, образовавшийся в результате массового переезда немцев в города, и стали недорогой

рабочей силой, которая обеспечивала надежный доход юнкерам. В 1871 г. около о,5% населения

Германии составляли лица иностранного происхождения, но к 1910 г. этот процент увеличился до

1,9 — почти в четыре раза (Mitchell, 1992). Это был самый высокий уровень свободной эмиграции

в Германию, после которого численность официально зарегистрированных иностранцев

снижалась до середины 5о-х гг. XX в. Тем иностранцам, которые, к своему несчастью, оказались в

Германии к началу войны в 1914 г., пришлось остаться здесь до ее окончания: этот опыт

повторили потом нацисты, которые с 1939 по 1945 гг. пригоняли в Германию в качестве рабочей

силы гораздо большие массы людей (Herbert, 1990). Низкий уровень иммиграции в Германию

резко контрастировал с более высокими уровнями эмиграции. В 7О-х гг. XIX в. эмигрировало

более 7оо тыс. немцев — главным образом в Северную Америку. Это количество почти удвоилось

в 8о-х гг., а в период с 1910 по 1919 гг. снизилось до 91 тыс. (Mitchell, 1992; см. также: Nugent,

1995)-

Великобритания в период индустриализации по-прежнему оставалась главным источником

трансатлантической миграции, но в то же время стала ощущать значительный наплыв

иностранной рабочей силы (Foot, 1964; Garrard, 1971)- Отчаянная ситуация в Ирландии породила

устойчивый поток мигрирующих через Ирландское море, который заполнил брешь,

образовавшуюся на рынке труда в результате массового отъезда в США жителей Уэлса и

Шотландии. С конца XIX в. эти потоки пополнились евреями, уезжавшими из России и стран

Восточной Европы, а также итальянцами и литовцами. Эмиграция из Великобритании в 7о-х гг.

XIX в. составляла более 2,2 млн. человек, оставаясь на том же уровне в течение и следующего

десятилетия. В 8о-х гг. он снизился до 1,7 млн., а затем снова возрос до 2,8 и 2,з млн. человек в

первые два десятилетия XX в. Перед тем как США в начале 2о-х гг. строго ограничили право на

въезд, эмиграция, общая численность которой за предыдущие десять лет составляла 1,5 млн.

человек, резко пошла на спад, составив в зо-х гг. всего лишь 242 тыс. человек. Максимальный

уровень ежегодной эмиграции составлял о,8—1,o% от общей численности населения. Тогда как

иммиграция в Британию, даже на своем пике, который приходится на годы, предшествовавшие

началу Первой мировой войны, никогда не достигала уровня о,5% населения. Тем не менее общее

число иммигрантов в Великобританию за период с 1910 по 1919 гг. составляло более 1,з млн.

человек, что вдвое больше по сравнению с уровнем 7о-х гг. XIX в. и втрое — по сравнению с

уровнем зо-х гг. XX в. (Mitchell, 1992).

В Швеции, несмотря на стремительную и успешную индустриализацию, начавшуюся после 8о-х

гг. XIX в., уровень эмиграции в течение этого периода был весьма значительным (Norman and

Runbolm, 1976; Mitchell, 1992; Djerde, 1995). В 7о-е гг. более 270 тыс. шведов эмигрировали в

другие страны, а ежегодный уровень эмиграции составлял 1,2% всего населения. В последующие

десятилетия ситуация не улучшилась, и в 8о-х гг. из Швеции эмигрировало 363 тыс. человек, а в

9°-х — 2зз тыс. Тем не менее в 2о-е гг. XX в. уровень ежегодной эмиграции снизился до 68 тыс., а

в зо-х — до 25 тыс. человек в год. Иммиграция в Швецию за этот период была значительно

меньше: 65 тыс. человек в 8о-е гг. и 8з тыс. — в первое десятилетие XX в. Причем

иммиграционные потоки оставались довольно стабильными, поэтому в зо-х гг. количество

иммигрантов было втрое больше, чем количество эмигрантов.__

6.2.7 МИГРАЦИЯ В ПЕРИОДЫ МИРОВЫХ ВОЙН