Утнапишти-человек

Стоит сказать несколько слов о том, как Утнапишти проявляет себя до и во время Потопа.

Читая рассказ Утнапишти о себе, мы можем подумать, что божественный жребий ему как спасителю человечества выпал случайно. Мало ли, к кому мог обратиться «светлоокий Эа» в просьбе о постройке «ковчега»? Но это не так: по шумерским представлением, у каждого человека и у каждого предмета вне времени существует собственная судьба; из этих судеб-кусочков и составляется общая картина мира, а единой, «мировой судьбы» - нет. Именно поэтому Утнапишти ведёт себя с Гильгамешем несколько фривольно: он знает, что по рождению был избранником богов, и иного пути для него не существовало. Для Утнапишти Гильгамеш со своими противоречиями выглядит просто-напросто смешным, ему непонятно такое отчаянное желание жить (это выдает в нем некоторую пресыщенность от собственного статуса). Сам Утнапишти слепо следовал своей судьбе и воле богов, он даже не подумал о том, чтобы спасти на своем корабле хоть кого-то из других горожан Шуриппака, кроме «собственного рода и мастеров». Мало того: зная, что прежнее жилище ему уже не пригодится, Утнапишти поступает совершенно бесчестно:

Я взглянул на лицо погоды -
Страшно глядеть на погоду было.
Я вошел на корабль, засмолил его двери -
За смоление судна корабельщику Пузур-Амурри

При этом все, что Утнапишти смог увезти – он увез без стеснения:

Нагрузил его [корабль] всем, что имел серебра я,
Нагрузил его всем, что имел я злата

Вот то, о чем беспокоится Утнапишти, при этом ясно осознавая, что всему человечеству приходит конец, а злато-серебро совершенно бесполезно в мире, в котором не существует никаких торговых связей.

Утнапишти-человек здесь холоднее любого божества: в его речи мы не видим ни одной эмоции и никакого сожаления, лишь сухое повествование. Вспомним ранние диалоги Гильгамеша и Энкиду, обращения Гильгамеша к богам и прочие его вербальные посылы: все они сверхэмоциональны.

В своем рассказе о Потопе Утнапишти является нам не как образ человека, принявшего свою судьбу «спасителя», а как сама судьба, рок – даже не столько холодный, сколько просто-напросто рациональный, «рубящий с плеча» и не знающий пререканий. В прошлом – лугаль Шуриппака, ныне – бессмертное божество, он жил в комфорте всё время с момента собственного рождения, не считая «семи дней Потопа». В этом он противопоставлен смелому, упертому Гильгамешу, который вряд ли позволил бы просто так взять и стереть с лица земли крепкие урукские стены и свой народ (вспомним, как братья боролись с Небесным Быком Иштар).