МЕНИНГЕРСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ КОГНИТИВНЫХ СТИЛЕЙ

Г. Клейн и Р. Гарднер, возглавляющие психологический исследова­тельский центр в Менингерской клинике, которая и дала название это­му направлению, стремились исследовать принципы когнитивной ор­ганизации, исходя из психоаналитических представлений. Они пред­положили, что стили обработки информации (в их терминологии, ког­нитивные контроли) появляются в раннем онтогенезе и представляют собой ту основу, на которой формируются защитные механизмы. Сами контроли являются особенностями восприятия, а их функция, по мне­нию авторов, состоит в том, чтобы структурировать получаемую из-в-не информацию таким образом, чтобы она, с одной стороны, была адек­ватна внешним условиям (реальности), а с другой, - соответствовал» внутренним условиям (например, особенностям памяти, мышления и т.д|

Так, например, при исследовании одного из когнитивных контро­лен (уравнивания-заострения, связанного со склонностью сглаживать, не замечать различия между предметами или, наоборот, подчеркивать их) они предположили, что этот контроль обусловливает процессы з* поминания и извлечения информации из памяти, и показали, что

_йз полюсов этой дихотомии - нивелирование различий между предме­тами - обусловливает формирование такого защитного механизма, как подавление (Holzman P.S., Gardner R.W., 1960).

Исследователи Менингерского направления выделили 5 когнитив­ных контролей (Gardner et al., 1959,1962), для каждого из которых раз­работали по несколько методов диагностики.

1. Уравнивание-заострениепредставляет собой способ восприятия
различающихся особенностей предметов: одни люди могут не замечать
даже значительных различий между предметами, другие - обращают
внимание на несовпадение малейших деталей. Было предположено, что
эти индивидуальные особенности связаны с тем, насколько детально
человек запоминает информацию. При последовательном предъявле­
нии стимулов новый стимул соотносится с теми следами, которые ос­
тались в памяти от предыдущего. Если образ предыдущего объекта
(„схема" объекта) представлен во всех деталях, то различия с новым
стимулом будут легко обнаруживаться. Если схема, запечатленная в
памяти, не достаточно детальна, то различия старого и нового стиму­
ла будут оставаться незамеченными.

Индивидуальные различия по этому когнитивному контролю свя­заны, таким образом, с различиями в детальности схем, представлен­ных в памяти, поэтому тесты диагностики этого контроля так и назы­ваются „тесты схематизации". В зрительном варианте теста испытуе­мому предлагают оценить величину предъявляемых одна за другой ге­ометрических фигур, например квадратов, величина которых последовательно увеличивается. Чем правильнее оценка прогрессивного увеличения стимулов, тем в большей степени стиль когнитивной дея­тельности свидетельствует о „заострении", о способности выделить различия между деталями. Чем больше ошибки, тем больше различия между стимулами „сглаживаются" в памяти.

В кинестетическом варианте теста испытуемому предлагается оце­нить изменения веса предъявляемых объектов, в слуховом - различия между звуковыми стимулами, но эти варианты теста схематизации, в отличие от зрительного, практически, не получили распространения.

2. Высокая-низкая толерантность к нереалистическому опытупро­
является в нестабильных или необычных условиях, не имеющих анало­
га в жизненном опыте человека. Индивидуальные различия по этому
когнитивному контролю свидетельствуют о том, насколько легко при­
нимаются факты, противоречащие знаниям и навыкам человека.

Наиболее часто при диагностике этого когнитивного контроля ис­пользуется две методики. В первой из них - в тесте „мнимого движе­ния" - перед испытуемым вращается барабан, на стенке которого на-Рисованы картинки, изображающие последовательные стадии движе-^Ния (например, человек, у которого изменяется положение ног). Внача­ле при медленной скорости вращения, картинки воспринимаются

отдельно друг от друга (как картинки людей, стоящих в разных позах); Приувеличении скорости вращения картинки сливаются и возникаем иллюзия движения (человек идет). Таким образом, испытуемый видит движение, но знает, что никакого движения на самом деле нет. Чем больше толерантность к нереальному опыту, (т.е. чем больше готоа, ность признать, что твои знания противоречат тому, что ты чувству, ешь в данный момент), тем быстрее замечается движение.

Вторая методика определения этого когнитивного контроля связа* на с использованием линз, искажающих пространственные соотноше* ния между объектами, например, изменяющих оценку расстояния до объектов. Скорость, с которой человек замечает эти искажения, и быс^ трота и точность, с которыми он выполняет перцептивные задания, глядя на объекты сквозь линзы, - являются показателями этого теста. Толерантные к нереалистическому опыту испытуемые быстро замеча­ют необычность ситуации и успешно справляются с перцептивными заданиями.

3. Узкий-широкийдиапазон эквивалентности(или концептуальная
дифференцированность) свидетельствует об индивидуальных различи­
ях, проявляющихся при свободной классификации объектов. Одни люди
склонны разделять классифицируемые объекты на небольшое число
групп, ориентируясь на сходство между этими объектами. Эти люди
имеют широкий диапазон эквивалентности. Другие отмечают прежде
всего различия, объединяют в одну группу небольшое число объектов
и в итоге классификации получают много групп. Эти люди отбирают в
качестве эквивалентных (тех, которые можно отнести в одну группу)
только очень похожие объекты: у них узкий диапазон эквивалентности.

Методами диагностики этого когнитивного контроля являются тес­ты сортировки. Материал, который предлагается для сортировки, как показали исследования, не влияет на индивидуальные различия в диа­пазоне эквивалентности, и поэтому может быть самым разным - геочметрическими фигурами, бессмысленными абстрактными картинками, рисунками различных предметов, фотографиями или даже просто на­званиями предметов.

4. Фокусирование-сканированиесвязано с особенностями распреде­
ления внимания при выполнении тестового задания. Фокусирование
свидетельствует о способности сконцентрировать внимание на наибо­
лее важных деталях информации, не отвлекаясь на помехи, мешаюшие
выполнению задания. Сканирование свидетельствует о низкой концен­
трации внимания, неумении выделить важные и второстепенные дета­
ли и о бессистемном анализе материала.

При диагностике этого когнитивного контроля учитывается, в ка­кой степени различные привходящие обстоятельства влияют на вос­приятие объектов. Эти обстоятельства могут быть „внешними" и „внуТ" ренними". Первые из них представляют собой различные помехи, вво-

_аимые в экспериментальную ситуацию. Чем успешней справляется че­ловек с действием помех, тем в большей степени его когнитивный кон­троль приближается к фокусированию.

Внутренние" помехи создаются эмоциогенными ситуациями. На­пример, испытуемому предлагается рассортировать картинки на при­ятные, неприятные и не вызывающие эмоций. Эмоциогенность этой деятельности задается содержанием картинок - так, в стандартной се­рии картинок на некоторых из них изображены акты агрессии, на дру­гих - сексуальные сцены, а третьи имеют нейтральное содержание. Чем больше картинок испытуемый относит к нейтральным, тем ближе он находится к фокусированию, поскольку его собственные эмоциональ­ные переживания не влияют на выполнение этого задания.

5. Ригидный-гибкий когнитивный контрольсвидетельствует о соот­ношении произвольной и непроизвольной регуляции когнитивной де­ятельности. Индивидуальные различия по этому когнитивному контро­лю определяются преимущественно по особенностям выполнения тес­та словесно-цветовой интерференции Струпа.

В этом тесте испытуемый должен выполнить три задания: в первой серии он должен прочитать предъявляемые ему названия цветов (крас­ный, зеленый и т.д.), во второй серии - назвать цвета, в которые рас­крашены карточки, в третьей - назвать цвет чернил, которыми написа­ны называния цветов. При этом значение слова и цвет, которым оно написано, не совпадают: слово красный, например, написано зелены­ми чернилами, слово желтый - красными. В третьей серии скорость ответов снижается, потому что испытуемому необходимо время на то, чтобы развести два типа сигналов, которые находятся в противоречии друг к другу. Степень увеличения времени выполнения задания в третьей серии, по сравнению с первыми двумя, и является основным показате­лем теста. Чем больше увеличилось время, тем больше интерферируют словесные и перцептивные стимулы и тем более ригидным является познавательный контроль.

Первоначально исследователи Менингерского направления предпо­читали выделять крайние группы, т.е. использовали, фактически, ти­пологический анализ. В крайних группах когнитивные контроли со­поставлялись с защитными механизмами, диагностировавшимися раз­личными клиническими методами (с помощью ТАТ, методики цвето­вых пятен Роршаха). В более поздних работах акцент сместился на исследование собственно когнитивных контролей и их связи с интел­лектуальными характеристиками, типологический анализ больше не применялся, а для анализа структуры когнитивных контролей прово­дились факторно-аналитические исследования.

По результатам этих работ Р. Гарднер пришел к выводу, что когни-^тивные контроли представляют собой независимые характеристики, а

разнообразие форм адаптации к требованиям среды определяется раз. линиями в сочетаниях когнитивных контролен.

1.3. ИССЛЕДОВАНИЯ РЕФЛЕКСИВНОСТИ-ИМПУЛЬСИВНОСТИ

При исследовании развития мышления у детей дошкольного воз-раста Джером Кэган и его коллеги пришли к выводу, что, изменения! свойственные процессу развития и характеризующие возрастную ди* намику когнитивной сферы, происходят на фоне индивидуальных раз-личий в способах решения интеллектуальных задач. (Kagan J., et al., 1963.) При выполнении различных заданий, требующих сортировки объектов или их классификации, дети, имеющие похожий уровень ра» вития когнитивной сферы, различаются по тому, какие основания дщ классификации они выбирают и насколько тщательно продумывают варианты ответов прежде, чем их высказать.

Эти различия получили название рефлексивного-импульсивного когнитивного стиля, и для его диагностики был разработан специаль­ный метод - тест подбора парной фигуры. При выполнении этого тес­та испытуемому показывается эталонная картинка и предлагается на­йти точно такую же среди других 6 (для более старшего возраста 8) похожих. Из них только одна полностью соответствует эталону, но их сходство провоцирует на необдуманные ответы. (Пример задания из теста подбора парной фигуры представлен на рис. 17).

Основным показателем рефлексивности-импульсивности является количество ошибок, которые делает испытуемый прежде, чем найти правильный ответ. При высокой рефлексивности количество этих оши­бок будет минимальным, так как рефлексивность связана с анализом тестового задания и проверкой всех возможных гипотез. При высокой импульсивности испытуемый дает ответ, не задумываясь, увидев пер­вую же похожую картинку.

Источники индивидуальных различий в рефлексивном-импульсив­ном когнитивном стиле Кэган видит в биологических особенностях, которые обусловливают механизмы регуляции когнитивной деятель­ности и в значительной степени определяют уровень тревожности, ко­торая, по мнению Кэгана, увеличивает число импульсивных ответов-

Таким образом, в 50-е-60-е годы исследователями, придерживаю­щимися разных теоретических взглядов, работающими над разным" проблемами и обследующими разные возрастные группы, выделяю^' характеристики, которые, по их мнению, не связаны с успешность* деятельности и отражают способы обработки информации.

Рис. 17. Пример задания из теста подбора парной фигуры

2. ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ КОГНИТИВНЫХ СТИЛЕЙ.

Как было показано при описании когнитивных стилей, каждый из них представляет собой характеристику, имеющую два полюса (пол-езависимость-поленезависимость, узкий диапазон эквивалентности— широкий диапазон эквивалентности и т.д.). Предполагается, что инди­видуальные значения испытуемых по каждому из когнитивных стилей Располагаются между этими полюсами, образуя нормальное распреде­ление, т.е. по каждому когнитивному стилю наибольшее количество людей имеет средние значения, а крайние значения встречаются гораз­до реже.

Поскольку когнитивные стили рассматриваются как процессуаль-

^Ная характеристика, ожидается, что противоположные полюса каждо-

⁰ когнитивного стиля имеют равную социальную значимость: отра-

^а" различия в способах деятельности, они не связаны с ее успешностью.

^Наче говоря, изучение когнитивных стилей должно было, по замыслу

создателей, помочь понять, как разные люди достигают одинакового

Уяьтата, а не какого результата, добиваются люди, использующие

^Раз»Ь1е способы.

Но вот эта особенность когнитивных стилей - их процессуальный а не уровневый характер, их связь со стилем, а не с успешностью ц_е1 тельности - оказывается отнюдь не само собой разумеющейся.

Даже по краткому описанию когнитивных стилей, которое данош этой главе, видно, что разные полюса, по крайней мере, некоторые J них не одинаково связаны с эффективностью выполнения различнь* заданий. Так, толерантность к нереалистическому опыту связана со способностью быстро адаптироваться к необычной ситуации. Фокусц. рование, в отличие от сканирования, обеспечивает помехоустойчивости и, следовательно, успешность деятельности в осложненной помехам» ситуации. Рефлексивные дети делают меньше ошибок, чем импуль> сивные.

Полезависимость-поленезависимость первоначально диагностиро. валась по предпочтению вестибулярной или зрительной информация при принятии решения. Поскольку, как уже говорилось, зрительные! вестибулярные ориентиры дают обычно непротиворечивую информ* цию о положении объекта в пространстве, не было оснований ожидать, что близость индивидуальных значений к тому или иному полюсу это| характеристики может быть связана с продуктивностью деятельности т.е. совершенно очевидно, что на этом этапе исследований полезавис» мость-поленезависимость выступала только как процессуальная харак­теристика или как перцептивный стиль. Однако более поздние иссл& дования, изменившие интерпретацию этого стиля и расширившие и№ тоды его диагностики, продемонстрировали его связи с невербальным интеллектом.

В настоящее время, основываясь на экспериментальных исследова­ниях, в которых когнитивные стили сопоставлялись с показателями продуктивности психической деятельности, можно сделать однознач­ный вывод, что когнитивные стили определяют не только способы д* ятельности, но и ее успешность.

Вклад результативных характеристик в показатели разных когни­тивных стилей оказывается разным. Согласно классификации Н.Кога­на, исследовавшего особенности способов когнитивной деятельности у детей, существует три уровня когнитивных стилей (Kogan N., 1976).

К первому из них относятся те, методы диагностики которых осно­ваны на решении задач, имеющих одно правильное решение. В зависи­мости от того, какой способ обработки информации присущ человеку! он либо находит, либо не находит решения задачи. К числу этих стил» относятся, например, полезависимость-поленезависимость или рефле* сивность-импульсивность.

Когнитивные стили этого уровня обнаруживают связи с самым' разными результативными характеристиками деятельности. Дети, # зависимые от поля, лучше, чем зависимые от поля, выполняют многй* интеллектуальные тесты, у них выше уровень селективного вниманий

выбирают более рациональные стратегии запоминания и воспро-⁰„_ведения материала, легче обобщают свои знания и навыки и более спешно применяют их в незнакомой ситуации. Рефлексивные дети ха­рактеризуются более высокой академической успеваемостью, чем им­пульсивные, у них лучше память и внимание.

Ко второму уровню когнитивных стилей относятся те из них, при определении которых вопрос о правильности решения не ставится, но одному из стилей придается большая ценность. Предпочтение обычно _имеет под собой теоретическую базу - один из полюсов связывается с более высоким уровнем онтогенетического развития (т.е. предполага­ется, что одни решения свойственны более младшему возрасту, а дру-_гие _ более старшему). К таким когнитивным стилям относится, на­пример, не рассматривавшаяся в данной главе концептуализация, оп­ределяемая по тем основаниям, которые выбираются для классифика­ции предметов. Когнитивные стили этого уровня могут быть связаны с некоторыми показателями успешности деятельности, но эти связи не­многочисленны.

К третьему уровню когнитивных стилей относятся те стили, проти­воположные полюса которых имеют равную ценность. К ним относит­ся, например, широта диапазона эквивалентности, которая у детей не связана ни с какими продуктивными характеристиками.

При такой интерпретации когнитивных стилей возникает естествен­ный вопрос: если стили, отнесенные к первому уровню, имеют такие разнообразные связи с успешностью деятельности, не объясняются ли индивидуальные различия, получаемые при их диагностике, исключи­тельно уровневыми особенностями деятельности? Или, иначе говоря, есть ли в этих когнитивных стилях какое-то самостоятельное содержа­ние, не сводимое к тем особенностям, которые диагностируют, напри­мер, стандартные тесты интеллекта?

Для ответа на этот вопрос рассмотрим три группы данных: 1) о роли генотипа в детерминации этих когнитивных стилей, 2) о соотношении когнитивных стилей и особенностей личности и 3) об особенностях межличностных отношений, обнаруживающих связи с когнитивными стилями.

О- При исследовании природы интеллектуальных характеристик показано, что генотип определяет примерно 50% их индивидуальных различий (подробнее этот вопрос будет рассматриваться в главе 10). Индивидуальные различия когнитивных стилей, как правило, оказы­ваются вообще не связаны с генотипом. Единственным исключением является зависимость-независимость от поля. Но и у этого когнитив­ного стиля показатели наследуемости оказываются ниже, чем у харак-^ТеРистик интеллекта, и имеют другую возрастную динамику: напри-^МеР, при обследовании детей дошкольного и младшего школьного воз-

раста было установлено, что роль генотипа в детерминации характер ристик интеллекта с возрастом увеличивается, а в детерминации пока* зателей когнитивного стиля - уменьшается (Егорова М.С., Зырянов» Н.М., 1995). Это говорит о том, что связи стилевых особенностей с ус, пешностью деятельности и, в частности, с показателями интеллекта по крайней мере, не являются следствием совпадения механизмов их регуляции.

2). Некоторые особенности интеллектуальной сферы (в основном те, которые имеют отношение к кристаллизованному интеллекту), об. наруживают связи с характеристиками личностной сферы (преимущес твенно, с мотивационными). Уровень этих связей довольно низкий, хот* сам факт связи можно считать надежно установленным. Связи когни» тивных стилей, в частности, зависимости-независимости от поля и реф. лексивности-импульсивности, с характеристиками личности оказыва­ются более тесными и значительно более многообразными. Они каса­ются личностных свойств, мотивационных компонентов, установок и ценностей (Холодная М.А., 1990).

Обнаружение этих связей ни в коей мере не явилось неожиданным для исследователей когнитивных стилей: многие из них изначально, с первых своих работ, считали, что изучение когнитивных стилей пред­оставляет возможность понять именно личностную сферу. Так, иссле­дователи менингерского направления постулировали связи когнитив­ных контролей с защитными механизмами, представляющими собой систему регуляции личностной сферы. Теория психологической диф­ференцированное™ Уиткина предполагает связи между разными про­явлениями этой дифференцированности, в частности, между когнитив­ными и личностными. Не случайно и книга Уиткина, появившаяся в начале 50-х годов, имела название - „Перцепция как основа личности". ■

Таким образом, и теоретические предположения, и результаты эк­спериментальных исследований указывают на то, что место когнитив­ных стилей в структуре психологических особенностей существенно отличается от того, которое занимают особенности интеллектуальной сферы: будучи связанными и с интеллектуальными, и с личностными характеристиками когнитивные стили оказываются связующим звеном между ними.

3) При анализе связей когнитивных стилей с интеллектуальными показателями говорилось о том, что независимость от поля и рефлек­сивность обнаруживают связи с результативными характеристикам* деятельности. Противоположный полюс одного из этих стилей (зави­симость от поля) связан с низкой продуктивностью, но в то же вреМ* он приводит к эффективности в другой сфере - в межличностных отно* шениях (Googenough D., 1976).

Зависимые от поля люди, более чувствительны к различным сои"' альным воздействиям, более ориентированы на общение, легче вступ*

ют контакт с другими, легче разрешают конфликтные ситуации. Так, _в одном из исследований было показано, что группы, содержащие пол-енезависимых людей, редко приходят к соглашению по спорным во­просам. В другом - пары студентов должны были выработать общее _мнение по проблемам, взгляды на которые у них расходились. Полене-зависимые диады в 35% случаев не приходили к общему мнению, пол-езависимые - лишь в 5%.

Зависимые от поля люди имеют лучшую память на лица, более пол­ожительно оценивают других и более чутко реагируют на невербаль­ную информацию, например, на изменение мимики.

На основании таких данных Уиткин предположил, что разные пол­юса полезависимости-поленезайисимости выполняют разные адапти­рующие функции: один обеспечивает высокую продуктивность анали­тической деятельности, другой - высокую компетентность в межлич­ностных отношениях. Это, по его мнению, позволяет говорить о пол-езависимости - поленезависимости как о стилевой характеристике.

Можно ли рассматривать высокую результативность интеллекту­альной деятельности и эффективность в межличностной сфере как раз­личные стороны одного и того же когнитивного стиля, или же успеш­ность в одной из этих сфер является компенсацией за неудачи в дру­гой - это вопрос спорный и требующий дальнейших исследований. Для нас же в данном случае важно другое: зависимость от поля обнаружи­вает такие связи с особенностями межличностного общения, которые не обнаруживает низкий интеллект.

Очевидно, таким образом, что связи когнитивных стилей и показа­телей успешности деятельности не свидетельствуют о том, что содер­жание когнитивных стилей исчерпывается содержанием интеллектуаль­ных характеристик (по крайней мере, тех из них, которые относятся к психометрическому интеллекту).

Что же касается причин тех синдромов связей, которые обнаружи­ваются между когнитивными стилями, с одной стороны, и особеннос­тями личности и интеллектуальной деятельности, с другой, то они прак­тически не исследованы. Высказываются гипотезы, согласно которым когнитивные стили образуют более высокий иерархический уровень по отношению к когнитивным и личностным характеристикам, явля­ясь чем-то вроде факторов второго или третьего порядка, но на экспе­риментальном уровне эти предположения никогда не проверялись (Ver-"опР.Е., 1973, Royce, 1973).

Взаимосвязи когнитивных стилей друг с другом, т.е. структура свя-^Зеи когнитивных стилей оказалась тоже довольно плохо исследован-^н°и. Причины этого самые разные.

Во-первых, стилевые характеристики выделялись авторами, рабо-^а1°Щими в разных теоретических направлениях и использующими ког-

^тивные стили для конкретных диагностических целей. У Кэгана, на-

пример, эти цели состояли в анализе когнитивной сферы ребенка ^ в изучении тех индивидуальных различий, которые проявляются на раз. ных стадиях развития. В его работу совершенно не вписывалось иссле. дование, например, когнитивных стилей как регуляторов защитных механизмов.

Во-вторых, исследования некоторых когнитивных стилей долгое время проводилось с помощью типологического анализа, т.е. сравне-ния крайних групп, что дает возможность выделить синдромы свойств, но не позволяет выяснить структуру связей между разными характер ристиками.

В-третьих, некоторые авторы, получая противоречивые данные о связях когнитивных стилей друг с другом, предположили, что связи между когнитивными стилями носят нелинейный характер, и поэтому исследовать их структуру традиционными способами, например, с по­мощью факторного анализа, просто не имеет смысла, поскольку фак­торный анализ предназначен для выяснения линейных связей между переменными.

В результате всего этого структурные модели когнитивных стилей, которые появляются вплоть до сегодняшнего дня носят гипотетичес­кий характер. Двадцать лет назад вариант такой гипотетической моде­ли был предложен Дж. Ройсом (Royce J.R., 1973).

Ройс, собрав данные о большинстве когнитивных стилей, имевшие­ся к тому времени в психологической литературе, и проанализировав данные о связях между ними, счел возможным разделить все когнитив­ные стили на три группы - когнитивные стили, аффективные и когни­тивно-аффективные. Примером стилей первой группы может служить фокусирование-сканирование. К числу аффективных стилей относит­ся, в частности, импульсивность-рефлексивность, а к числу аффектив­но-когнитивных - зависимость-независимость от поля.

Когнитивные и аффективные стили предположительно образуют факторы первого порядка. Они могут быть не связаны между собой, но обязательно коррелируют с факторами второго порядка, которые об­разованы аффективно-когнитивными стилями. Таким образом, роль когнитивных стилей в структуре индивидуальности, как ее представ­лял Ройс, состоит в интеграции когнитивной и аффективной сфер.

Впоследствии Ройс и Пауелл предположили, что подобные иерар­хические структуры стилей включаются в три еще более общих по от­ношению к ним стиля - эмпирический, рациональный и метафизичес­кий (Pawell A., Royce J.R.,1978, 1985). При формировании представле­ний о действительности эти стили определяют разные способы получе­ния информации: при эмпирическом стиле основную роль играет непосредственный опыт, при рациональном - логика, а при метафизи­ческом - интуиция.

Как считают Ройс и Пауелл, эта иерархическая структура когнИ-

_вНых стилей, включающих в себя когнитивные и аффективные ком­поненты, представляет собой одну из подсистем в многофакторной структуре индивидуальности, которая будет рассмотрена в следующей главе.

ВЫВОДЫ

Когнитивные стили представляют собой способы переработки ин­формации - ее получения, хранения и использования. Предполагается, что эти способы являются относительно независимыми от содержания информации, различаются у разных людей и устойчивы у каждого кон­кретного человека.

Когнитивные стили, выделяемые разными исследователями, имеют обшие черты. Все они диагностируются относительно простыми мето­дами, адресованными к когнитивной сфере, являются биполярными характеристиками и обнаруживают связи с особенностями личностной сферы.

Некоторые когнитивные стили (прежде всего, полезависимость-по-ленезависимость и рефлексивность-импульсивность) обнаружили тес­ные связи с показателями успешности деятельности, но, как показыва­ют экспериментальные исследования, когнитивные стили имеют и свою специфику: даже те когнитивные стили, которые связаны с результа­тивностью деятельности, отличаются по содержанию от особенностей интеллекта и не могут быть к ним сведены.

Относительно места когнитивных стилей в структуре психологичес­ких особенностей человека высказывается предположение, что когни­тивные стили представляют собой высоко обобщенные характеристи­ки, осуществляющие интеграцию показателей когнитивной и личност­ной сфер.

ГЛАВА 7

СТРУКТУРА ХАРАКТЕРИСТИК,

ОТНОСЯЩИХСЯ К РАЗНЫМ ПСИХОЛОГИЧЕСКИМ СФЕРАМ

В главах 4-6 были рассмотрены структуры психологических свойств, присущие - интеллекту, темпераменту, личности и когнитив­ным стилям. Эти психологические особенности имеют наиболее про­должительную историю исследования, и поэтому при их рассмотрении можно наиболее отчетливо представить себе, как психология индиви­дуальных различий пытается структурировать все многообразие пси­хологических характеристик.

Но, разумеется, четырьмя этими сферами исследование индивиду­альных различий в психологических характеристиках не ограничива­ется. Изучаются структуры свойств отдельных когнитивных процессов, прежде всего, памяти. Есть разные подходы к структурированию пара­метров процесса обучения (таких, например, как стратегии и стили обучения, используемые при приобретении новых знаний и навыков). Создаются структуры особенностей межличностного взаимодействия.

Джон Кэррол назвал исследования структуры психологических черт составлением карт психологических характеристик. Психологи, подо­бно путешественникам и географам, составлявшим карты Земли, стре­мятся узнать и описать психологическую „территорию". Чем совершен­нее методы диагностики и статистического анализа, тем подробнее ста­новятся „карты" психологических характеристик и тем ближе к реаль­ности оказывается наше понимание психологической сферы человек» (Carroll J.B., 1983).

Как мы уже отмечали, при выяснении структур различных психоло­гических свойств исследователи исходят из разных теоретических ос­нований и используют разные способы группировки психологически*

собенностей и, тем не менее, приходят к сходным результатам. Так,

предыдущих главах при анализе интеллектуальных свойств, особен­ностей личности и показателей когнитивных стилей было показано, _чТо их структуры можно рассматривать как иерархически организо­ванные: есть свойства, в которых в максимальной степени отражается обшность разных психологических черт, и есть свойства, в которых эта обшно^сть выражена минимально. Уровень обобщенности психологи­ческих черт является показателем их вклада в индивидуальные разли-_чйЯ: наиболее обобщенные черты (такие, как общий интеллект или Большая пятерка свойств личности) определяют индивидуальные раз­личия многих более частных характеристик.

Вместе с тем, очевидно, что исследования отдельных психологичес­ких сфер, не дают возможности понять целостной индивидуальности. Диагностируя интеллект, мы можем в какой-то степени судить о ког­нитивной сфере человека. Описывая ценности, мотивы и отношения человека, мы можем сделать достаточно обоснованное заключение о его личностной сфере. Но любой человек обладает и когнитивными характеристиками и свойствами личности и, рассматривая их изоли­ровано друг от друга, мы неизбежно будем упрощать представление о человеке, терять ощущение целостности его психологического облика.

Ограниченность информации, получаемая при изучении только од­ной какой-то психологической сферы, очень хорошо осознается психо­логами. Результатом этого осознания являются, например, появляю-щися в последнее время теории множественного интеллекта, включаю­щие параметры социального взаимодействия в число интеллектуаль­ных характеристик, или попытки найти общие механизмы регуляции когнитивной и личностной сфер при изучении когнитивных стилей.

Однако, как оказалось, легче было расчленить целостную психоло­гическую структуру, чем собрать воедино полученные элементы и по­нять, каким образом их интеграция образует целостную индивидуаль­ность. Разные подходы к исследованию структуры психологических характеристик, относящихся к разным сферам, и будут рассмотрены в этой главе.

1. Взаимосвязи между характеристиками разных психологических сфер

Наиболее простым путем исследования соотношения между харак­теристиками, относящимися к разным сферам, является их непосред-^венное сопоставление - определение корреляций между ними. Таких Работ бесконечно много. Здесь будет для примера рассмотрена одна из

них, в которой выяснялись взаимосвязи между особенностями интел. лектуальной сферы и свойствами личности.

Обследуя группу подростков, Раймонд Кэттел (Cattell, 1987) сопос тавил свойства личности, определяемые по его вопроснику, с успет. ностью выполнения детьми интеллектуальных тестов и школьной у_и певаемостью. Такие черты, как высокое суперэго (G), самодостатоц. ность (Q2), а также в очень небольшой степени общительность (А) ц низкая доминантность (Е) обнаружили связи с интеллектуальными ха. рактеристиками. Однако уровень этих связей очень невысок и мало различается у разных показателей (см. таб.11).

Таблица Ц

Взаимосвязисвойств личности и показателей успешности интеллектуальной деятельности (цит. по Cattel R.B., 1987)

Более тесная связь была обнаружена при сопоставлении с успеш­ностью интеллектуальной деятельности более общих показателей лич­ностной сферы - успешности социальной адаптации, благополучия Я-концепции, способности выполнять функции лидера (см. таб. 12). В дан­ном случае достаточно отчетливо видно, что вербальные показатели и логическое мышление связаны с особенностями личностной сферы бо­лее тесно, чем другие интеллектуальные показатели.

Таблица 12