Тема 12: Происхождение языка. Классические теории происхождения языка.
ИСТОЧНИКИ
1. Кашкин В. Б. Основы теории коммуникации. — М, 2007.
2. Мечковская Н. Б. Семиотика: Язык. Природа, Культура. — М., 2004.
3. Основы теории коммуникации / Под ред. проф. М. А. Василика. — М.,2003.
4. Агеев В. Н. Семиотика. — М., 2002.
5. Основы теории коммуникации. Учебно-методическое пособие для студентов специальности 350400 «Связи с общественностью» / Сост. Ж.В.Николаева.- Улан-Удэ: ВСГТУ, 2004
6. Моисеева А.П. Основы теории коммуникации: учебное пособие. – Томск: Томский политехн.ун-т, 2004.
7. ЭКО У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. — ТОО ТК «Петрополис», 1998.
Концепция Ф.Энгельса о происхождении человека и роли языка и коммуникации в этом процессе. Российская историко-психологическая школа (Л.Выготский, А.Леонтьев, А.Лурия) о возникновении языка.
Вопрос о происхождении языка является одним из наиболее сложных и до конца не решенных в языкознании, т.к. он тесно связан с происхождением самого человека. Языки, существующие сегодня на земле (даже самых примитивных народов), находятся уже на достаточно высоком уровне развития. Тогда как происхождение языка относится к эпохе с архаичными взаимоотношениями людей. Все теории происхождения языка (как философские, так и филологические) в известной мере гипотетичны, т.к. возникновение первого языка от самой «глубинной» языковой реконструкции отделяют десятки тысячелетий (сегодня лингвистические методы позволяют проникнуть в глубину веков не более, чем на 10 тысяч лет).
В существующих теориях происхождения языка условно можно выделить два подхода: 1) язык появился естественным путем; 2) язык был создан искусственно некоей активной созидающей силой. Вторая точка зрения долгое время была преобладающей. Расхождения наблюдались лишь в вопросе о том, ктосоздал язык и из какого материала. В античном языкознании этот вопрос формулировался следующим образом: создан ли язык «по установлению» (теория «тесей») или «по природе вещей» (теория «фюсей»)? Если язык создан по установлению, то кто его установил (Бог, человек или общество)? Если язык создавался по природе, то как соответствуют друг другу слова и свойства вещей, в том числе и свойства самого человека.
Наибольшее число гипотез породил первый вопрос – кто создал язык, какова природа тех сил и причин, которые вызвали к жизни язык? Вопрос же о материале, из которого строился язык, особых разногласий не вызывал: это звуки, рождаемые природой или людьми. В переходе от них к членораздельной речи участвовали жесты и мимика.
Теории языка.
Логосическая теория (от лат. logos – слово, язык) существовала на ранних этапах развития цивилизации. В соответствии с этой теорией в основе зарождения мира лежало духовное начало, которое обозначалось разными словами – «Бог», «Логос», «Дух», «Слово». Дух, воздействуя на материю в хаотическом состоянии творил мир. Конечным актом этого творения явился человек. Таким образом, духовное начало (или «Логос») существовало до человека, управляя инертной материей. Эту божественную теорию происхождения языка разделяли такие крупнейшие мыслители, как Платон (IV в. До н.э.), немецкие просветители XVIII в. И. Гердер, Г. Лессинг и др. Однако слово, согласно этой теории, имело не только божественное, но и человеческое происхождение, т.к. человек, созданный по образу и подобию Божию, получил от Бога и дар слова. Но доверия к человеку и его разуму все же не было. Слово, созданное им, было несовершенно, поэтому оно должно было пройти через «суд старейшин». Более того слово человека господствовало над ним, подрывало силу его духа и разума.
Развитие науки (и прежде всего астрономии, физики, биологии) способствовало утверждению новых знаний о земле, ее биологических, физических и социальных законах. «Творящая функция» божественного слова – Логоса – не соответствовала новым воззрениям. С точки зрения этики новой философии человек как существо мыслящее сам творил и преобразовывал мир. Язык в этом контексте рассматривался как продукт его деятельности. Ярче всего эти взгляды выразились в доктрине общественного договора. Эта доктрина объединяла разные теории, по-своему объясняющие происхождение языка, – звукоподражательную, междометную, теорию трудовых команд.
Звукоподражательная теория. Ее отстаивали, в частности, древнегреческий философ-материалист Демокрит, немецкий философ Г. Лейбниц, американский лингвист У. Уитни и др. В соответствии с этой теорией первые слова были подражанием звукам природы и крикам животных. Конечно, в любом языке есть некоторое количество звукоподражательных слов (н-р, ку-ку, гав-гав), но этих слов очень немного, и с помощью их невозможно объяснить появление «безгласных» названий предметов (река, даль, берег).
Междометная теория (которую развивали немецкий ученый Я. Гримм, Г. Штейнталь, французский философ и просветитель Ж.-Ж. Руссо и др.) объясняла появление первых слов из непроизвольных выкриков (междометий), провоцируемых чувственным восприятием мира. Первоисточником слов были чувства, внутренние ощущения, которые побудили человека использовать свои языковые способности, т.е. сторонники этой теории главную причину возникновения слов видели в чувственном восприятии мира, одинаковом у всех людей, что само по себе является дискуссионным. Междометная теория не отвечает на вопрос, как быть с эмоционально неокрашенными словами. Кроме того, чтоб заговорить, ребенок должен находиться в среде говорящих людей.
Теория трудовых команд и трудовых выкриков – вариант междометной теории. Ее выдвинули немецкие ученые Л. Нуаре и К. Бюхер. Согласно этой теории, междометный выкрик стимулировался не чувствами, а мускульными усилиями человека и совместной трудовой деятельностью.
Таким образом, последние три теории исходили из представлений о единстве человеческой психики, разума и рационального знания, что влекло за собой предположение о возникновении одной и той же первоначальной звуковой формы у всех членов общества в одинаковой ситуации. Поэтому первыми, наиболее простыми с точки зрения информативности были звукоподражательные слова, междометия и трудовые выкрики. Позднее, по общественному договору эти первые звуки-слова были закреплены за предметами и явлениями, которые не воспринимались слухом.
Прогрессивная роль доктрины общественного договора состояла в том, что она провозглашала материальный, человеческий источник происхождения языка, разрушая построения логисической теории. Однако в целом эта теория не объясняла происхождение языка, поскольку для того, чтобы звукоподражать, надо в совершенстве управлять речевым аппаратом, а у первобытного человека гортань была практически не развита. Кроме того междометная теория не могла объяснить и появление слов, лишенных экспрессивности, являвшихся нейтральными обозначениями предметов и явлений внешнего мира. Наконец, эта теория не объясняла и факта договоренности о языке при отсутствии самого языка. Она предполагала наличие сознательности у первобытного человека до становления этой сознательности, развивающейся вместе с языком.
Критическое отношение к доктрине человека породило новые теории.
Эволюционная теория. Представители этой теории (немецкие ученые В. Гумбольдт, А. Шлейхер, В. Вундт) зарождение языка связывали с развитием мышления первобытного человека, с потребностью конкретизации выражения его мысли: благодаря мышлению человек начал говорить, благодаря языку он научился мыслить. Появление языка, таким образом, произошло в результате развития чувств и разума человека. Наиболее яркое выражение эта точка зрения нашла в трудах В. Гумбольдта. Согласно его теории, рождение языка было обусловлено внутренней потребностью человека. Язык не только средство общения людей, он заложен в самой их природе и необходим для духовного развития человека. Происхождение и развитие языка, по Гумбольдту, предопределяется необходимостью развития общественных отношений и духовного потенциала человека. Однако, эта теория не отвечала на вопрос о внутренних механизмах перехода от доязыка к языковому состоянию людей.
Социальная теория была изложена Ф. Энгельсом в его труде «Диалектика природы» в главе «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека». Возникновение языка Энгельс связывал с развитием общества. Язык входит в социальный опыт человечества. Он возникает и развивается только в человеческом обществе и усваивается каждым отдельным человеком благодаря его общению с другими людьми. Главная идея его теории – неразрывная внутренняя связь между развитием трудовой деятельности первобытного человеческого коллектива, развитием сознания формирующегося человека и развитием форм и способов общения. Он разработал следующую теоритическую модель соотношения языка и общества: 1) общественное производство, базирующееся на разделении труда; 2) воспроизводство этноса как основы общественного производства; 3) становление членораздельной из нечленораздельных сигналов; 4) возникновение общественного сознания на базе индивидуального мышления; 5) формирование культуры как отбора и передачи из поколения в поколение важных для жизнедеятельности общества умений, навыков, материальных предметов. Энгельс пишет: «…подобно сознанию, язык возникает лишь из потребности, из настоятельной необходимости общения с другими людьми. <…> Потребность создала себе свой орган: неразвитая гортань обезьяны медленно, но неуклонно преобразовывалась путем модуляций, а органы рта постепенно научились произносить один членораздельный звук за другим» [Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 20., стр. 498]. Появлению языка, таким образом, предшествовал этап длительной эволюции, сначала биологической, а затем биологическо-социальной. Основными биологическими предпосылками были следующие: освобождение передних конечностей для труда, выпрямление походки, появление первых звуковых сигналов. Биологическая эволюция затрагивала, прежде всего, легкие и гортань. Она требовала выпрямления тела, хождения на двух конечностях, высвобождения рук для выполнения трудовых функций. В процессе трудовой деятельности происходило дальнейшее развитие человеческого мозга и органов артикуляции: непосредственный образ предмета замещался его звуковым символом (словом). «Сначала труд, – пишет Энгельс, – а затем и вместе с ним членораздельная речь явились двумя самыми главными стимулами, под влиянием которых мозг обезьяны постепенно превратился в человеческий мозг. Развитие мозга и подчиненных ему чувств все более и более проясняющегося сознания, способность к абстракции и умозаключению оказывали обратное действие на труд и на язык, давая обоим все новые и новые толчки к дальнейшему развитию» [2, стр. 490]. Возникновение языка, по Энгельсу, было, таким образом, связано и с процессом познания внешнего мира, и с процессом развития сознания под влиянием трудовой деятельности человека. Потребность в разумном общении (в котором осуществлялась коммуникативная и когнитивная функции языка, без которых язык не может быть языком) и вызвала его появление.
Современная антропологическая теория развивает биосоциальную концепцию происхождения человека и его языка, выделяя в качестве отдельных этапов прямохождение, использование передних конечностей в качестве естественных «орудий производства», развитие речи и мышления, сложных форм трудовой деятельности и социальность. Появление языка она связывает с эволюционными анатомическими изменениями человека, с формированием у него голосового аппарата и изменениями коры головного мозга. Так, в частности, археологические данные говорят о том, что речевой аппарат неандертальца (жившего около 230 тыс. – 30 тыс. лет назад) отличался от речевого аппарата современного человека, поскольку гортань у него была расположена выше, чем у современного человека, что делало его язык гораздо менее подвижным, а следовательно, он говорил менее членораздельно, чем современные люди (интересно, что и у младенцев гортань расположена выше, чем у взрослых людей, и только потом она постепенно опускается до того положения, в котором находится у взрослого человека). Объем мозга «человека прямоходящего» (от 800 – 1200 см3) также отличался от мозга современного человека, объем которого колеблется от 1200 – 1600 см3.
В этом эволюционном процессе, занявшем более 500 тыс. лет, важную роль играла и групповая форма жизнедеятельности первобытного человека, потребность в координации совместных действий (например, загонной охоты, строительства хижин и ям для хранения еды, защиты от врагов и т.п.), которая вызывала потребность в речи. В слове стал фиксироваться опыт человека, который усваивался последующими поколениями, передаваясь им по наследству. Имеющиеся научные данные (в частности, случаи воспитания детей животными) говорят о том, что предпосылки формирования речи наследуются человеком: если на определенном этапе развития ребенка он не имел человеческого общения, то в последующем у него уже невозможно развить полноценную речь.
Язык, таким образом, стал одной из самых существенных характеристик, отличающих человека от других живых существ.
Первый человеческий язык еще не был языком в полном смысле этого слова: общение, по мнению Т.И. Вендиной, больше проходило на уровне жестов и нечленораздельных выкриков с целью регулирования совместной трудовой деятельности (в основном это был призыв к действию и указание на орудие или продукт труда). И лишь со временем труд, общение и сознание, формирование новых, более сложных общественных отношений способствовали становлению языка. В своем развитии он претерпел многочисленные перестройки, важнейшими среди которых были следующие:
1) человек усвоил линейный принцип речи: он научился располагать слова одно за другим и понимать их во взаимосвязи;
2) овладев принципом последовательного расположения слов, человек распространил его и на организацию звуков в слове: слово стало «собираться» из отдельных звуков и слогов, речь стала членораздельной;
3) усложнилась фонетика;
4) расширился лексический запас;
5) из последовательности слов возникли сначала простейшие, а затем и более сложные синтаксические конструкции Кроме коммуникативной и когнитивной, у языка возникла новая функция – магическая, связанная со способностью слова воздействовать на человека, явления природы или общества (эта функция сохраняется и сегодня в некоторых архаических обществах Австралии и Новой Зеландии, где человек, обладающий необыкновенной физической выносливостью, узнав, что он околдован, погибает через сутки).
ИСТОЧНИКИ 1. Вендина Т.И. Введение в языкознание. – М.: Высшая школа, 2008.
2. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2 изд. Т. 20.
3. Человек. Философско-энциклопедический словарь. – М.: Наука, 2000.
Фигура коммуникатора (адресант): индивидуальное и институциональное в коммуникаторе. Аудитория коммуникации: объективные и субъективные характеристики. Коммуникативная роль адресата. Коммуникативные, социальные и психологические роли. Речь как средство утверждения социального статуса; языковые формы адресации. Стили речевого коммуникативного поведения.
Отправитель и получатель информации в системе коммуникации осуществляют общую базовую функцию и должны отвечать общим требованиям: иметь хотя бы минимальный уровень гуманитарных знаний; понимать общий символьный язык (код); иметь ключи для кодирования и декодирования информации; иметь взаимное желание к установлению и поддержанию коммуникаций. Кроме того, они должны обладать так называемыми фоновыми знаниями коммуникантов — знаниями окружающей действительности, социальных ценностей общества, культуры и т. п.
Путем изменения коммуникативных потоков коммуникаторы воздействуют на ценностные и мотивационные установки коммуниканта и пытаются достичь изменения в поведении аудитории. Коммуникатор, ставящий цель овладеть конкретной аудиторией, должен определить ее социальную ориентацию, знания и интересы. В зависимости от этого подбирается форма информации, ее объем и структура, а также средства ее передачи. Причем не любая информация служит реализации основной цели коммуникации — передаче содержательной информации. Одна часть информации является фоновой, другая несет лишь эмоциональный заряд, третья — ассоциативную функцию, напоминая о чем-либо, вызывая нужные для данного случая ассоциации.
Одним из важных свойств коммуникатора является его кредитность, надежность, престижность. Кредитный коммуникатор воспринимается как заслуживающий доверия эксперт, к мнению которого можно прислушиваться. Если коммуникатор не пользуется доверием аудитории, уважением, интересом, исходящая от него информация будет воспринята и понята искаженно независимо от реального содержания текста.
Не менее важен для положительного восприятия коммуникатора фактор привлекательности. Средства привлечения внимания адресата могутсодержаться и в самом речевом произведении, и за пределами, например при использовании таких носителей, как престижные средства массовой информации. Также привлекательность – это степень приближения к тому типу внешности, который максимально одобряется той аудиторией, на которую распространяется информация. Кроме того, чем выше социальныйстатус источника информации, тем более благожелательно принимается сообщение.
Выделяются следующие типы коммуникаторов: люди престижа и лидер мнений. Люди престижа – те, кто определяют содержание и каналы передачи информации. Лидер мнений (ключевой коммуникатор) – член общества, находящийся в постоянном контакте с людьми и выступающий посредником между средствами массовой информации и коммуникантом. Лидер мнений, интерпретируя полученное сообщение, воздействует на аудиторию.
Наиболее распространенные типы ключевых коммуникаторов: менеджер по связям с общественностью, имиджмейкер, пресс-секретарь, рекламист и т.д. У каждого коммуникатора вырабатывается свой собственный «коммуникативный стиль»: доминантный, демократический, аргументативный, спокойный, внимательный, открытый и пр.
Основная задача менеджера по связям с общественностью как профессионального коммуникатора – выделить целевую аудиторию (кому мы интересны?); создать ключевое сообщение (что привлекает целевую аудиторию в нашем объекте?); выбрать канал коммуникации (как передать в ключевом сообщении нужные нам характеристики?). Такой вид коммуникационной деятельности получил название стратегической коммуникации. Стратегическая коммуникация включает в себя следующие этапы: определение проблемы; планирование и программирование; действия и коммуникация; оценка программы.
Особую специфику имеют коммуникаторы в массовой коммуникации – это коллективы и группы людей, в задачу которых входит подготовка доступных и понятных массовой аудитории информационных сообщений.
Аудитория коммуникации: объективные и субъективные характеристики. Особенности аудитории во многом зависят от ее социально-демографических характеристик (пол, возраст, доход, уровень образования, место жительства, семейное положение, профессиональная ориентация и др.) – объективные характеристики. Также поведение аудитории опосредуется факторами, имеющими ситуативный характер (уникальность обстоятельств, внешняя обстановка и т.д.) – субъективные характеристики аудитории.
Целью специалиста по связям с общественностью является изменение ценностных установок и поведения коммуниканта. Если удается изменить поведение объекта коммуникации, то действия коммуникатора рассматриваются как влияние. Влияние можно оказывать тремя способами: принуждая; манипулируя сознанием коммуниканта; привлекая его к сотрудничеству. Специфичной по своим характеристикам является массовая аудитория.
Массовая аудитория имеет неоднородную структуру, рассредоточена на определенной территории и является анонимной массой. В основе типологизации массовой аудитории лежит возможность доступа групп населения к конкретным источникам информации. На этом основании можно выделить следующие типы аудиторий: условные и нецелевые (на кого непосредственно не ориентируются СМИ) регулярные и нерегулярные; реальные и потенциальные (кто действительно является аудиторией данногоСМИ и кто имеет к этому СМИ доступ).
Отправитель и получатель информации в системе коммуникации осуществляют общую базовую функцию и должны отвечать общим требованиям: иметь хотя бы минимальный уровень гуманитарных знаний; понимать общий символьный язык (код); иметь ключи для кодирования и дешифрации закодированной информации; иметь взаимное желание к установлению и поддержанию коммуникации. Кроме того, они должны обладать так называемыми фоновыми знаниями коммуникантов — знаниями окружающей действительности, социальных ценностей общества, культуры и т. п.
Коммуникативной целью называется стратегический результат, на который направлен коммуникативный акт. Например, объявить импичмент, подать на развод, взять на себя обязанности по послепродажному обслуживанию – это ключевые речевые составляющие коммуникативного поведения, реализующие ту или иную коммуникативную интенцию, то есть, намерение индивида-коммуниканта (или корпоративного коммуниканта, представляющегося как индивида) осуществить то или иное действие через коммуникативный акт или с его помощью.
Коммуникативной ролью будем называть способ поведения в рамках коммуникативного акта, который считается подходящим для конкретной ситуации (группы ситуаций). Известно, что индивид в жизни выполняет массу разнообразных социальных ролей. Нормы или правила поведения в обществе задают принятые в той или иной среде модели поведения. Наивысшую степень регламентации коммуникативных конвенций речевого поведения мы наблюдаем в законодательных собраниях ряда стран (этапы прохождения законопроектов). Судебная или научная речь – еще один пример конвенций, различающийся в рамках национальных коммуникативных структур.
Коммуникатор, ставящий цель овладеть конкретной аудиторией, должен определить ее социальную ориентацию, знания и интересы. В зависимости от этого подбирается форма информации, ее объем и структура, а также средства ее передачи. Причем не любая информация служит реализации основной цели коммуникации — передаче содержательной информации. Одна часть информации является фоновой, другая несет лишь эмоциональный заряд, третья — ассоциативную функцию, напоминая о чем-либо, вызывая нужные для данного случая ассоциации.
Для уточнения коммуникативной роли определим взаимосвязь между ролью и статусом. Социальный статус в определенной степени обусловливает ролевые отношения коммуникантов: зная социальный статус коммуникантов, мы можем с определенной долей вероятности прогнозировать их ролевые функции и способы
их выражения. Одновременно по коммуникативным ролям можно судить о социальном статусе коммуникантов.
Термины «статус» и «роль» в определенной степени связаны с понятием «социальный стереотип». Американский исследователь У. Липпман это понятие ввел в оборот в 1922 г. для обозначения устойчивых образов социальных объектов и событий. В качестве примера устойчивого образа можно привести консерватора, милиционера, фермера, безработного и т. п. Стереотипы социальных объектов могут иметь как положительную, так и отрицательную стороны. В последнем случае они способствуют возникновению предубеждений, неприязни как на межличностном уровне, так и на общенациональном уровне. Стереотипы оказывают большое влияние на формирование образа коммуникантов благодаря коммуникативной установке, регулярности и повторяемости.
Коммуникационные роли.Члены организации контактируют друг с другом, выполняя разные функции. Коммуникационные роли – это функции, которые выполняют члены организации в процессе передачи информации. Некоторые индивиды являются как бы “сторожами”: они контролируют входные потоки сообщений. Другие занимают ключевые позиции, связывая группы. Их называют “связными”. Основное отличие третьей группы лиц состоит в том, что они оказывают неформально решающее влияние на поведение остальных, это - “лидеры мнения” (неформальные лидеры). Четвертая группа - “космополиты” - это как бы “окна в мир” организации, поскольку они связывают систему с внешней средой. На рис.1 изображены основные коммуникационные роли индивидов.
“Сторож” - это индивид, занимающий такое место в структуре, которое позволяет ему регулировать потоки сообщений, идущие по данному каналу. Функция “сторожа” аналогична функции вентиля. Если вы когда-нибудь пытались срочно встретиться со своим шефом, а его секретарша сказала, что он “на конференции”, вы поймете, что такое “сторож”. Секретари, конечно, лишь один из видов “сторожей”. Любой индивид в любой коммуникационной сети, формальной или неформаль-ной, который вклинивается в цепь коммуникации, является “сторожем”. Например, в цепи коммуникации А® Б®В индивид Б играет роль “сторожа”. Аналогично индивид, занимающий должность, через которую проходят сообщения, является в известной мере “сторожем”. Например, в трехуровневой структуре, показанной на рис.2, индивид Б выполняет функции “сторожа”.
Рис.2. Формальная коммуникационная роль “сторожа”
(индивид Б в группе с трехуровневой организационной структурой)
Одна из “сторожевых” функций состоит в уменьшении информа-ционных перегрузок. “Сторож” фильтрует потоки сообщений, отсеивает маловажные сообщения и передает более важные, способствует снижению информационных перегрузок, не препятствуя нормальному функционированию организации.
Т.Аллен в Слоуновской школе бизнеса при Массачусетсском технологическом институте (США) провел серию исследований поведения ученых-”сторожей” и социометрически определил потоки сообщений между ними. Индивиды, названные Т.Алленом “технологи-ческими сторожами”, контролировали потоки технических и научных сообщений между учеными. Они, как правило, устанавливали контакты со многими другими учеными как вне, так и в самой лаборатории. Такие люди способны действовать в рамках одной системы, получать сообщения, перерабатывать информацию и передавать ее своим коллегам в письменной форме так, чтобы те могли ее использовать.
Сегодня возникает необходимость в расширении исследований процессов регулирования коммуникаций в организациях, которые разработаны весьма слабо. Следует выяснить, какие должности в группах соответствуют лицам, выполняющим главные “сторожевые” функции, и почему. Совпадают ли и в какой мере роли формальных “сторожей”? Насколько эффективны “сторожа” при контроле информа-ционных потоков с точки зрения уменьшения перегрузок (без искажения и потерь важной информации)? Какие критерии используют “сторожа” при регулировании потоков сообщений?
“Связной” (иногда называемый “связующей точкой”) - это индивид, связывающий на межличностной основе две и более группы в системе, не принадлежа ни одной из них (определенные индивиды играют квазисвязную роль, являясь членами той или иной группы, их называют “мостиками”). “Связные”, таким образом, размещаются на пересечениях информационных потоков в организации. “Связных” называют цементом, скрепляющим структурные “кирпичи” организации: при удалении “связных” система начинает разваливаться на изолированные группы.
“Связные” важны для передачи сообщений между частями организации. С утратой “связного” разрушается единство организации, и его роль является принципиально важной. С точки зрения динамики исполнение такой роли и ее незаменимость в сетях влияют на функционирование организации. Если лицо, выполняющее роль “связного”, является слабым звеном, организация испытывает большие затруднения. Если оно эффективно, его действия способствуют ускорению прохождения потоков информации во всей организации. В силу большой важности “связные” были объектом многочисленных исследований. Впервые Джекобсон и Сишор отметили, что некоторые индивиды функционируют в качестве “связных” между группами (группировками) и их отличает большое количество частых, обоюдо-направленных и важных контактов, пересекающих структуру контактирующих групп. “Связные” активно участвуют в системе коммуникации, но их очень трудно выделить в пределах единственной подгруппы.
Джекобсон и Сишор, обнаружив “связных”, не занимались тогда их поиском. Цель их исследования состояла в поиске социометрических показателей группового членства. Но выявив группы, они убедились, что “связные” между группами существовали во всей сети. При удалении “связных” сеть распадалась на несвязанные группы.
В последующих исследованиях внимание концентрировалось на выявлении числа “связных” в организациях, устойчивости связей и ихзависимости от содержания передаваемых сообщений, а также на личностных и коммуникационных характеристиках и свойствах “связных”.
При анализе организаций, как правило, выясняется, что многие руководители высшего звена являются “связными”. При изучении 142 преподавателей Мичиганского университета, проведенного Шварцем в 1968 г., было выявлено 22 “связных” (15%). Они связывали 29 рабочих групп различного размера. В большинстве исследований от 5 до 20% членов организации оказывались “связными”. Точное число и процент связных в сети зависит от таких факторов, как характер вопроса, задаваемого при обследовании (сравните: “С кем Вы беседуете по делам службы?” и “Как часто Вы контактируете с каждым лицом из указанных в списке?”), а также от вида решаемой организационной задачи (например, необходимы ли для ее выполнения сотрудничество или независимость работников).
Однако наметившаяся недавно тенденция в исследованиях “связных” отодвигает вопрос об их числе в организации на второй план. Эменд утверждает, что целесообразней рассматривать каждого индивида в системе как “связного”. Поэтому он измерял степень выполнения функции “связного” и корреляцию этой переменной с другими. Баллы по шкале этой переменной начисляются респонденту в зависимости от того, насколько он обеспечивает связность всей сети коммуникации в организации.
Роль “связного” имеет важное практическое значение, поскольку “связной”, безусловно, является центральной фигурой, обеспечи-вающей эффективное функционирование межличностной сети организации. “Связные” занимают стратегические позиции в организациях. Они могут либо ускорять обмен неформальными сообщениями, либо быть узким местом. Роли “связных”, видимо, должны быть введены в организации формальным образом, если они не возникают спонтанно.
“Лидер мнения” - это лицо, способное оказывать достаточно заметное неформальное влияние на установки или поведение других индивидов в желаемом направлении. Таким образом, “лидеры мнения” - это, скорее, неформальные, чем формальные лидеры. Понятие “лидер мнения” было впервые введено П.Лазарсфельдом как часть модели, в которой предполагалось, что потоки сообщений движутся от источника по каналам средств массовой информации к “лидерам мнения”, передающим эти сообщения тем, кому они считают нужным, например, своим сторонникам.
“Лидеры мнения” приобретают влиятельное положение, оказывая ценные, хотя и редкие услуги своей организации. Следование нормам организации “лидера мнения” является ценной услугой организации, поскольку он служит живым примером правильного поведения для своих последователей.
В общем случае “лидеры мнения” имеют большой доступ к внешним источникам информации, а их основная функция состоит в том, чтобы обеспечить контакты группы с релевантной частью ее внешней среды.
Изучение “лидеров мнения” во множестве ситуаций позволяет выделить их следующие общие черты: более частое общение с внешними компетентными источниками информации; бульшая доступность их для последователей; большая приверженность нормам возглавляемых ими групп.
Наподобие “сторожей”, а возможно и “связных”, “лидеры мнения” могут быть сгруппированы по признаку тематики передаваемых сообщений.
“Космополит” - это индивид, который чаще, чем остальные, взаимодействует с внешней средой системы. В той мере, в какой любая организация является открытой, она должна иметь по крайней мере нескольких “космополитов”. В большинстве систем “космополиты” располагаются в вершине и у основания иерархической лестницы. Руководители, совершая частые деловые поездки и используя другие контакты с внешними организациями, в состоянии также получать новые идеи из внешних источников. Большая часть их контактов со средой лежит на макроуровне, поскольку они собирают информацию об изменениях во внешней среде, не располагая знанием тонкостей дела.
Индивиды нижних уровней организационной иерархии также отчасти выступают в роли “космополитов”, поскольку они имеют дело с операционными аспектами изменений внешней среды. Так, работники нижнего звена непосредственно контактируют с покупателями, поступающими материалами и топливом, с информацией о производстве. Их “космополитизм” носит, так сказать, земной характер.
В известном смысле “космополиты” являются особым типом “сторожей”, поскольку они контролируют коммуникации, по которым новые идеи поступают в систему. Для “космополитов” верхнего уровня характерны деловые поездки, чтение корреспонденции, поступающей из внешней среды, участие в национальных и международных совещаниях и организациях, значительная свобода в выборе места работы. Их примером могут служить профессора университетов, торговые агенты, министры и т.п.
“Космополитизм” некоторых индивидов является ресурсом системы, поскольку они позволяют организации взаимодействовать с внешней средой. Способность предвидеть изменения среды важна для выживания любой системы. Некоторые должности в организации, такие, как специалисты по анализу рынка, по “человеческим отношениям” в фирме, ученые, занятые в сфере исследований и разработок, управляющие сбытом и т.д., обеспечивают возможности более широких контактов со средой. В результате эти, а не другие индивиды с большей вероятностью будут “космополитами”.
У каждого коммуниканта вырабатывается свой собственный коммуникативный стиль. Коммуникационный стиль — это способ, с помощью которого индивид предпочитает строить коммуникационное взаимодействие с другими. Существует много различных стилей, используемых людьми в межличностной коммуникации, так же как и много подходов к определению этих стилей. Знание стилей помогает определить то, как себя вести и чего можно ожидать от поведения, связанного с определенным стилем. Как уже отмечалось ранее, в предыдущей теме, к анализу коммуникативных стилей в рамках межличностного взаимодействия обращался ряд авторов. Так, моделью, позволяющей представить различные коммуникативные стили, является модель, согласно которой можно выделить пять стилей межличностной коммуникации.
За основу измерения межличностной коммуникации можно взять такие две переменные, как открытость в коммуникации и адекватность обратной связи.
Первое измерение включает степень открытия или раскрытия себя в коммуникации для других в целях получения ответной реакции от них, особенно их реакции, показывающей то, как они воспринимают нас и наши действия. Второе измерение показывает степень, с которой люди делятся с другими своими мыслями и чувствами о них. Построив на этой основе матрицу, где по вертикали будет отложено первое измерение, а по горизонтали — второе.
Коммуникационный стиль индивидов в первом квадранте может быть определен как открытие себя. Этот стиль характеризуется высокой степенью открытости себя другим, но низким уровнем обратной связи со стороны индивида, использующего этот стиль. Открытие себя в этом случае измеряется е диапазоне от среднего до максимального. Индивид идет на это, концентрируя тем самым внимание на себе, чтобы вызвать реакцию других на свое поведение. К сожалению, данный стиль страдает тем, что реакция других нередко остается без адекватного ответа или обратной связи со стороны вызывающего его индивида. Принимая реакцию других на свое поведение близко к сердцу, использующий данный стиль индивид может проявлять необузданные эмоции, мало способствующие установлению эффективных отношений между коммуницирующими сторонами.
Коммуникационный стиль индивида во втором квадранте определяется как реализация себя и характеризуется как максимальной открытостью, так и максимальной обратной связью. В идеальных условиях этот стиль является желательным, но ситуационные факторы (политика организации, разница в статусе и т.п.) могут побудить индивида, владеющего этим стилем, казаться от него.
Коммуникационный стиль в третьем квадранте характеризуется замыканием в себе, т.е. одновременно низким уровнем открытости и низким уровнем обратной связи. Индивид в этом случае как бы изолирует себя, не давая другим познать его. Этот стиль часто используют «интроверты» — люди с тенденцией больше обращать свой разум вовнутрь себя. Крайность в проявлении этого стиля связана со скрытием своих идей, мнений, расположений и чувств к другим.
Коммуникационный стиль в четвертом квадранте связан с защитой себя и, как видно из матрицы, характеризуется низким уровнем открытости, но высоким уровнем обратной связи. Он широко используется для того, чтобы лучше узнать других или более правильно оценить их. Обычно индивиды, использующие данный стиль, мало Открыты для других, но любят обсуждать других. Они любят слушать о себе, но не любят обсуждать свои качества, особенно плохие, с другими.
В середине матрицы располагаются индивиды, «продающие» себя, если другие делают то же самое. Такой стиль называется «торговля за себя» и характеризуется умеренными открытостью и обратной связью, мениваемыми в процессе межличностной коммуникации. Было бы неверно думать, что какой-то один из названных коммуникационных стилей является наиболее желательным. Однако практика эффективной коммуникации свидетельствует, что стиль, при котором индивид реализует себя, более желателен и используется в большем количестве ситуаций. Владение таким стилем является настоящим достоинством. В отношении использования других стилей важно понять проблемы эффективной обратной связи, умение раскрыть себя и умение слушать других.
В зависимости от способа использования своего коммуникативного потенциала, личность может быть отнесена к тому или иному типу:
Доминантный коммуникант - стремится завладеть инициативой, не любит когда его перебивают, резок, насмешлив, говорит громче, чем другие.
Мобильный коммуникант – легко входит в разговор, переходит с темы на тему, говорит много, интересно и с удовольствием, не теряется в незнакомой ситуации общения.
Ригидный коммуникант – испытывает трудности на контактоустанавливающей фазе общения, затем четок, логичен.
Интровертный коммуникант – не стремится владеть инициативой, отдает ее, застенчив и скромен, скован в неожиданных ситуациях общения.
В зависимости от типа строится коммуникативная стратегия и коммуникативная тактика общения.
В последнее время в связи с расширением, прежде всего, межкультурных исследований получает все более широкое распространение понятие “стиль общения” (“коммуникативный стиль”). Данное понятие представляется нам чрезвычайно важным для лингвистики, коммуникативистики и теории межкультурной коммуникации, однако ясности в его содержании в исследованиях пока нет.
Термин “стиль” в лингвистической литературе встречается в основном как категория практической стилистики в значении “функциональный стиль”. Соответственно, функциональные стили рассматриваются как производные от функций языка: функция воздействия, функция сообщения и функция общения. Согласно этой классификации выделяются публицистический, ораторский, литературно-художественный, научный, официально-деловой, разговорный стили. Кроме того, функциональные стили подразделяются в зависимости от формы проявления языка (устной или письменной), от вида речи (монологической или диалогической), от способа общения (массового или индивидуального), от тона или регистра речи (высокий, нейтральный, сниженный). Дифференциальными признаками для определения стилей являются также базовые антиномии эмоциональность/неэмоциональность, спонтанность/неспонтанность, нормативность /ненормативность.
В рамках дискурсивного направления лингвистических исследований существует мнение о том, что термин “функциональный стиль” относится к числу наименее удачных терминов в лингвистике, в частности, с точки зрения жанровостилистической категоризации дискурса [13, 294]. В качестве альтернативы предлагается понятие “формат дискурса”, понимаемый как разновидность дискурса, выделяемая на основе коммуникативной дистанции, степени самовыражения говорящего, сложившихся социальных институтов, регистра общения и клишированных языковых средств (там же).
Для определения коммуникативного стиля важными представляются нам категории способа и тональности общения, рассматриваемые в контексте современных социолингвистических и прагмалингвистических исследований дискурса. Под способом общения подразумевается язык во всём многообразии порождаемых текстов. Способ включает также режим взаимодействия коммуникантов, определяемый дистанцией между ними (тип диалога). В трактовке М. Халлидея используемые способы и средства общения именуются понятием “регистр”, в рамках которого выделяются три релевантных измерения: поле (обстановка общения), тональность (стиль дискурса), модус (канал общения). Тональность как базовый признак способа общения характеризуется отношением участников коммуникации друг к другу, к наблюдателям или свидетелям, к обстановке и к предмету речи. В. И. Карасик предлагает отнести к параметрам тональности дискурса серьёзность/ несерьёзность, обиходность/ ритуальность, содержательность/ фатичность, информативность/ фасцинативность, конструктивность/конфликтность, открытое (прямое)/завуалированное (косвенное) выражение интенций. Тональность в таком понимании явно коррелирует с категорией коммуникативного стиля, с той лишь разницей, что тональность общения, на наш взгляд, соотносится с межличностным взаимодействием в рамках разных институциональных дискурсов. В случае с коммуникативным стилем культуры речь идёт о специфике общения в разных лингвокультурах, обусловленной системой параметров этих культур.
Понятие “стиль” также активно разрабатывается в отечественных и зарубежных психологических исследованиях. В литературе по психологии рассматривается индивидуальный стиль как присущая данному человеку система психологических приёмов и способов деятельности с учётом природных, индивидных и личностных характеристик, а также стиль общения как индивидуальная стабильная форма коммуникативного поведения человека, проявляющаяся в любых условиях взаимодействия. Кроме того, в рамках психологии общения стиль определяется как система ближайших коммуникативных целей и способов их достижения. На основе названной трактовки выделяется пять стилей коммуникативного поведения: отчуждённый, послушный, сбалансированный, опекающий, властный. Одним из классификационных признаков данной типологии является степень соответствия стиля общения общепринятым нормам поведения в ситуации. Подобный принцип, а также другой известный в социальной психологии подход, согласно которому стили образуют сочетания базовых (глобальных) тенденций общения различной степени выраженности, можно в определённой мере соотнести с пониманием культурно детерминированных стилей коммуникации.
Специфичные для каждой культуры нормы и ценности проявляются в коммуникативных действиях актантов культуры. Используемые при этом коммуникативные средства комбинируются особым, типичным для данной лингвокультуры способом. Эти культурно обусловленные комбинации коммуникативных средств, определяющие генерализованные языковые паттерны (образцы), определяются некоторыми исследователями как коммуникативный стиль лингвокультуры. Иными словами, коммуникативный стиль в этом понимании отражает существующие в культуре предпочтения по выбору вербальных, невербальных и паравербальных средств в организации межличностного взаимодействия. И. А. Стернин характеризует коммуникативный стиль как “доминирующую манеру общения, проявляющуюся в большинстве коммуникативных ситуаций”.
В наиболее развёрнутой дефиниции обсуждаемое понятие раскрывается через следующий набор релевантных составляющих: “1) когда говорить, 2) что говорить, 3) просодические паттерны, 4) типичные речевые формулы, 5) правила вежливости, 6) общая организация дискурса, 7) самый распространённый тип адресата (аудитория) и характер социума, 8) особенности вербальной агрессии и допустимые средства иронии” (ср. Scheu-Lottgen, Hernandez-Campoy, 1998: 379). Совершенно очевидно, что в данном понимании коммуникативный стиль имеет, наряду с культурными, семантические и прагматические индикаторы.
К репертуару культурно маркированных стилей относят, например, многословность или лаконичность, интенсивность или расслабленность речи, фактическую или аналитическую направленность высказывания, пессимистическую или оптимистическую тональность; преобладание эмоционального или делового подхода в общении, стратегии открытого прямого или вежливо- косвенного стиля, этикетно- формального или свободного неформального, с обязательным зрительным контактом или избегая последнего. К признакам коммуникативного стиля можно отнести также паралингвистические и просодические средства: громкость звучащей речи, длину пауз, правила ударения и интонации. Оригинальную и, на наш взгляд, точную метафору о сути стиля коммуникации 1 приводит Д. Таннен, рассматривая его не как что-то дополнительное, добавляемое сверху (например, как сахарный крем на торте): стиль общения в её понимании представляет собой тестовую массу, из которой лепится “коммуникативный пирог”.
По мнению немецких лингвистов К. Кнаппа и А. Кнапп-Потхофф, именно коммуникативный стиль можно считать одним из наиболее важных факторов межкультурного взаимодействия, эксплицирующих чужеродность партнёра по коммуникации. Усвоение коммуникативного стиля происходит в процессах инкультурации и социальной интеракции. В этой связи У. Гудикунст и др. отмечают, что в результате опосредованной языком социализации индивид познаёт, во-первых, основы уместного коммуникативного поведения, его правила и нормы для специфических ситуативных контекстов общения; во-вторых, осваивает необходимые способы деятельности, обеспечивающие достижение поставленных целей и удовлетворение своих потребностей; и, в-третьих, усваивает вербальные коммуникативные стили, позволяющие проявлять себя компетентным коммуникатором в рамках различных бытовых и институциональных дискурсов, реализуя при этом свои интенции.
Таким образом, в актах обычной, нормальной коммуникации, если только нет сознательной установки на отказ от привычного и на отступление от собственных традиций, участники общения демонстрируют стандартное поведение носителя языка на основе сформированного в собственной лингвокультуре устойчивого коммуникативного стиля.
Так, многочисленные наблюдения разных авторов позволяют говорить о том, что, например, в немецком дискурсе по сравнению с английским более распространены прямые речевые акты, а выражение благодарности за услугу является менее эмфатическим (выразительным), чем это принято в английской речеповеденческой норме.
Японцы в межличностном общении ценят немногословность и придают большое значение невербальной коммуникации, чем значительно отличаются от немцев. В повседневном дискурсе японцы избегают абсолютных, категорических высказываний, предпочитая чёткости неопределённость даже в самых тривиальных сообщениях, поскольку однозначные выражения являются, с точки зрения японского коммуникативного поведения, нескромными и невежливыми. В политических дебатах американские собеседники выделяются скорее индуктивной аргументацией (от частностей к обобщениям), в то время как русские склонны к дедуктивному способу убеждения (от общепринципиальных к конкретным случаям).
В китайском коммуникативном стиле преобладают уклончивые и многословно-витиеватые высказывания, что явно диссонирует с эмоционально ровной, преимущественно деловой коммуникативной манерой немцев или англичан. В ситуациях межкультурных контактов подобное несовпадение коммуникативных стилей вызывает недоразумения различного уровня глубины и серьёзности последствий. В соответствующей литературе можно встретить разнообразные примеры того, как наложение разных стилей отражается на интерпретации внеязыковой действительности.
Интересен в этой связи случай, описываемый К. Кнаппом. Речь идёт о реакции недоумения британского журналиста (невербальный перлокутивный эффект), получившего отказ одной из пекинских газет на публикацию его статьи: “Мы прочитали Вашу рукопись с безграничным наслаждением. Но если бы мы напечатали Вашу работу, то лишили бы себя возможности в будущем публиковать работы более слабого уровня. Поскольку представляется совершенно исключённым увидеть что-либо равноценное в ближайшее тысячелетие, мы, к нашему глубочайшему сожалению, вынуждены отклонить Вашу божественную рукопись. Мы приносим тысячу извинений и просим снисхождения за нашу неосмотрительность и боязливость”. Очевидно, что письмо, сформулированное в соответствии с китайскими языковыми паттернами, имеет характер неоднозначности для английского адресата в силу размытости с точки зрения английской коммуникативной традиции его интенционального значения (восхищение или сарказм) или его иллокутивной функции.
Обозначив некоторые подходы к пониманию и определению культурно обусловленного коммуникативного стиля, остановимся кратко на контурах построения теории вышеназванной категории. Коммуникативный стиль представляет собой, с нашей точки зрения, неотъемлемый компонент национально-культурного пространства, специфичность которого ярко проявляется в межкультурных контактах.
В самом общем виде мы рассматриваем культурно маркированный коммуникативный стиль как компонент национального сознания, представляющий совокупность общих норм и правил коммуникации, специфичных для определенного народа. Коммуникативный стиль –это ментальное явление, он представлен в сознании как совокупность коммуникативных норм, правил и коммуникативных концептов. Обнаруживается он в языковой форме в конкретном коммуникативном поведении носителей языка, то есть в их культурно обусловленной дискурсивной деятельности.
Национальный коммуникативный стиль реализуется во всех типах дискурсов данной коммуникативной культуры и может быть выявлен (обнаружен) как общее в различных конкретных (частных) дискурсах.
Коммуникативный стиль формируется под влиянием основных параметров той или иной лингвокультуры, к числу которых мы относим контекстность культуры (по Э. Холлу), измерения культур (по Г. Хофстеде), ценностные ориентации культур (Ф. Клакхон, Ф Стродбек) 2, типы культур (по Р. Льюису); а также специфики языковой картины мира, особенностей когнитивной базы культуры и когнитивной деятельности её представителей.
Национальный коммуникативный стиль может быть описан как упорядоченная совокупность определённых стилеобразующих факторов, параметров и признаков. Одним из факторов коммуникативного стиля является коммуникативная тональность – например, оптимистическая/ пессимистическая, – а также прямота выражения содержания (прямой – непрямой стиль), статусность (личностно-ориентированный/ статусно-ориентированный стиль), аргументативность (дедуктивный – индуктивный стиль), рациональность (рациональный – интуитивный стиль) и др.
Состав, количество и конкретное наполнение стилеобразующих факторов, параметров признаков коммуникативного стиля требуют исследования и систематизации.
Большой интерес представляет описание отдельных национальных коммуникативных стилей – русского, немецкого, английского, американского, французского и др. как основы (базы) коммуникативного поведения соответствующего народа
