Нарушает ли такое использование произведения авторское право на неприкосновенность произведения? Является ли оно принципиально (недобросовестным по отношению к автору, а значит - недопустимым? Примем во внимание, во-первых, большую вероятность того, что модификация дойдет до широкой аудитории. Поместив изображение скульптуры на веб-сайт в Интернет, компания тем самым сделала произведение Родена доступным любому лицу в любой стране.
Во-вторых, скульптура в высшей степени узнаваема как именно роденовское произведение, а следовательно, связана с личностью автора, во вред которой пойдет распространение модификации скульптуры. Чем больше автор или отпечаток его творчества узнаваемы в произведении, тем сильнее вероятность того, что его произведение является продолжением творческого процесса, и, следовательно, тем больше оснований рассчитывать на возможность воспользоваться правом на неприкосновенность. Таким образом, у Родена есть законные основания ссылаться на право на неприкосновенность произведения.
Могут возразить, что модификации служат дальнейшему развитию творческого процесса, а значит не могут повредить личности автора. Но подобные "метаморфозы" с исполнением обнаженной фигурой эротических фантазий, едва ли вписывается в понятие дальнейшего углубления творческого процесса. Скорее это представляет собой наслоение непристойного материала на скульптурное изображение. Следовательно, использование изображения "Данаиды" является принципиально недобросовестным по отношению к автору и недопустимым, нарушает авторское право на неприкосновенность ранее существовавших произведений.
Революционизируя способы создания, распространения и использования произведений, новые информационные и коммуникационные технологии объективно подталкивают мировое сообщество ко все более и более глубокой ревизии устоев общепризнанной авторско-правовой доктрины. Глубоко символично появления в Договоре ВОИС по авторскому праву 1996 года норм, касающихся используемых авторами технических средств (ст. 11) и обязательств государств-участников в отношении информации об управлении правами (ст. 12). Принципиальное значение имеет истолкование электронной информации об управлении правами как сведений, которые идентифицируют произведение, автора произведения, обладателя какого-либо права на произведение или содержат информацию об условиях его использования.
Это уже предельно близко к регистрации произведений - институту, глубоко чуждому духу и букве Бернской доктрины. Но только в данном случае функцию регистрации берет на себя не государство, а ассоциации авторов, которые, естественно, будут сами решать, что заслуживает того, чтобы быть признанным в качестве произведения, а что нет. Таким образом, не исключено появление новой разновидности цензуры. Кроме того, легализация практики, когда электронная информация об управлении правами обязательно появляется на экране компьютера в связи с сообщением произведения для всеобщего сведения, наделе означает, что произведение, не снабженное такой информацией, de facto оказывается в общественном достоянии.
Но уж больно велики ставки в этой игре, чтобы обращать внимание на подобные "мелочи". По данным Международной конфедерации авторских обществ GESAС, входящие в нее общества ежегодно собирают и выплачивают авторам порядка 25 млрд. долларов США. Причем речь только о тех средствах, которые не стали предметом двусторонней договоренности авторов с пользователями.
Итак, с одной стороны, объективная трудность адекватно отразить особенности новых информационных и коммуникационных технологий в международном праве и национальном законодательстве. С другой - сложность контроля за киберпространством в связи с его транс-граничностью и не опосредованным характером коммуникации, особенно в режиме "оn-line". Отсюда, однако, не следует, что в киберпро-странстве нет места ни праву, ни государственному регулированию. Напротив, нарастание серьезности вызовов диктует необходимость более активной роли государства.
Государство должно "стоять с палкой", защищая общественные интересы и права человека, в том числе и на Интернете. Рискну спрогнозировать, что уже совсем скоро появятся государственные (или межгосударственные) органы, работающие непосредственно в киберпространстве. Это могут быть специализированные sites, осуществляющие мониторинг правопорядка коммуникационной среды и следящие за экологией информации, суды, в первую очередь третейские, принимающие по сети иски, заслушивающие стороны и выносящие решения. В киберпространстве можно наладить и исполнение судебных решений, во всяком случае тех, которые связаны с арестом банковского счета, наложением штрафа, закрытием доступа, возмещением ущерба и т.д. Важно только не допустить, чтобы ссылки на защиту правопорядка использовались для оправдания цензуры.
Но для того чтобы государство нашло себя в киберпространстве, оно должно определить границы своего суверенитета и юрисдикции. Трансграничный Интернет не признает государственных границ. Государственный суверенитет не знает понятия киберпространства и не ощущает там своих границ. В этом смысле государство и Интернет существуют как бы в параллельных мирах. Применительно к авторскому праву эта проблема выглядит следующим образом. Авторское право родилось в восемнадцатом столетии, в век книг и живого театра. Тогда суды имели возможность определить географически то место, в котором те или иные произведения вышли в свет в печати или на сцене. Сегодня произведения могут представляться публике виртуально, через глобальные компьютерные сети, в киберпространстве, пророчески названном Уильямом Гибсоном "пространством, которого нет".
Различия между географическим пространством и киберпространством принципиальны. В географическом пространстве коммуникацию осуществляют территориально определенные субъекты. В киберпространстве процесс коммуникации протекает в условиях разрастания плотных, взаимосвязанных и далеко удаленных друг от друга сетей, в которых неминуемо возрастает число конфликтов не только между авторскими правами как таковыми, но и между авторскими и иными правами, например, правом на неприкосновенность частной жизни.
Попутно замечу, что все возрастающая - в процессе нашей трансформации в информационное общество - беззащитность сферы частной жизни перед угрозой информационных вторжений вызвала к жизни весьма радикальные предложения со стороны ряда европейских юристов. В частности, известный французский адвокат Georges Kiejman, выступая на семинаре Совета Европы в декабре 1997 года, предложил законодательно установить "срок приличия", в течение которого наследники могли бы обращаться с требованиями о запрете распространения произведений, затрагивающих частную жизнь покойного. Аналогия с авторским правом, действующим и после смерти автора, думаю, очевидна. Продолжая линию своего коллеги на сближение права на частную жизнь с авторским правом, Ftancois Stefanaggi высказал идею установления уголовной ответственности за вторжение в частную жизнь.
Географическая неопределенность происходящего в киберпространстве заставляет суды все чаще решать вопрос о том, какие законы и каким образом должны регулировать правовую охрану произведений при пересечении ими границ. Чтобы проиллюстрировать эту проблему, представим, что некая студия раскрашивает классический немой фильм Бестера Китона "Генерал", вводит его в компьютерную базу данных в Соединенных Штатах и затем открывает к нему платный доступ через Интернет. Пользователи во Франции и Германии могут загрузить, переписать цветную версию фильма в цифровой форме на свои персональные компьютеры, оплатив доступ к ней по кредитной карточке. В Соединенных Штатах авторские права на фильм Бестера Китона истекли; во Франции в силе остаются только моральные права, а в Германии действие всех прав сохраняется.
Подобный правовой конфликт уже известен в практике спутникового вещания. Но полной аналогии здесь быть не может: вещание предполагает наличие активных передающих центров, разбросанных в географическом пространстве, и пассивных получателей информации. Здесь суд как правоприменитель находится перед выбором между законодательством передающей и принимающей передачу страны.
В отличие от вещания, в цифровых сетях передачи данных передающие и принимающие стороны могут взаимодействовать сквозь тысячи миль киберпространства и мгновенно меняться ролями. При этом число принимающих неопределенно и ограничено лишь общим количеством пользователей сети, а место нахождения передающей стороны может не иметь географических координат. Как в такой ситуации должен действовать суд? Чье законодательство должно быть применено?
В девятнадцатом веке Фридрих Карл Савиньи проводил различие между специальным судебным законодательством, мотивированным общественными интересами, и гражданским законодательством, руководствующимся исключительно частными интересами. С одной стороны, государство, в силу существования общественных интересов, может запретить, например, труд детей, даже по договорам, заключенным в другом государстве и разрешающим такой труд; с другой стороны, частные лица вступают в отношения, определяемые законодательством о собственности, договорным правом и гражданско-правовым деликтом. Савиньи соотносил эти отношения с законодательствами, разработанными для разных государств: например, недвижимость должна подчиняться законодательству того государства, на территории которого она находится.
Теоретически законодательство об авторском праве охраняет любые интеллектуальные произведения, потенциально находящиеся в данный момент в любой точке. Практически все законодательство, а в конечном счете - органы правопорядка, осуществляют надзор только над материальными, осязаемыми предметами, находящимися на территории соответствующего государства. Однако в любой цифровой сети передачи данных мы можем легко "переключаться" с материальной на нематериальную форму произведения и перемещать произведения в географическом пространстве, управляя ими с терминалов наших компьютеров. Суды не могут больше играть в игру по определению физического места, в котором произошло конкретное нарушение в киберпространстве. Они вынуждены перейти к более гибкому анализу.
Как правило, в делах по защите авторских прав международные конвенции и договоры, начиная с Бернской конвенции об охране литературных и художественных произведений, предусматривают национальный режим. Этот принцип требует, чтобы суды применяли законодательство того государства, где испрашивается охрана, то есть, собственно, того, где произошло нарушение авторского права. Тот факт, что глобальная сеть Интернет имеет пользователей практически во всех странах мира, создает гипотетическую возможность обращения за судебной защитой нарушенного права едва ли не в любой стране. Но сумеет ли суд добиться исполнения своего решения в той стране, где находится сам нарушитель?
В нашем гипотетическом примере американская студия произвела колоризацию классического черно-белого фильма Китона и открыла к нему оперативный доступ через сеть Интернет. Владельцы прав подают иск в суд, требуя запрещения деятельности студии в Соединенных Штатах и возмещения ущерба. Студия, естественно, настаивает на том, что по законодательству об авторском праве США срок охраны данного фильма уже истек и, следовательно, ни о каких санкциях речи быть не может. Правообладатели, напротив, утверждают, что раз конечные пользователи во Франции и Германии могут распоряжаться переданным им произведением, то следует применять французское и немецкое законодательство.
Будучи фактически брошен в киберпространстве на произвол судьбы, суд может при принятии решения отдать предпочтение тому закону, который наиболее благоприятен для потерпевшей стороны, поскольку правонарушение было совершено одновременно во многих странах. В таком случае суду придется учесть следующее. Во-первых, никакое судебное распоряжение, основанное на законодательстве Соединенных Штатов, не сможет приостановить получение произведения пользователями в других странах. Во-вторых, обосновав свой запрет нормами законодательств Франции и Германии, суд может обязать студию прекратить трансляцию компьютерной версии фильма на территорию этих стран. Однако такое судебное решение в киберпространстве практически неисполнимо, поскольку здесь нет, во всяком случае пока нет ни французской, ни германской территории.
В этой связи позволю себе высказать гипотезу о необходимости скорейшей разработки и принятия международной конвенции, которая, во-первых, установила бы зоны национальной юрисдикции в Интернете по аналогии, например, с Антарктидой. Во-вторых, такая конвенция должна была бы установить общие правила дозволения, обязывания и запрета в отношении деятельности в трансграничных компьютерных сетях.
Должен сказать, что уже существует немало способов географической "привязки" веб-сайтов к соответствующим национальным государствам, регионам и т.д. Такая локализация возможна, например, через использование закона Российской Федерации "О средствах массовой информации". Если средство массовой информации распространяется через сеть Интернет, то такая форма периодического распространения массовой информации подлежит обязательной регистрации. Это прямо вытекает из требований статьи 24 закона о СМИ. Многие сетевые СМИ уже зарегистрировались в Министерстве Российской Федерации по делам печати, тем самым облегчив задачу возможных истцов по определению места нахождения ответчиков. Но вот беда: закон о СМИ предназначен лишь для СМИ, в том числе для распространяемых через Интернет. Но он не предназначен для регулирования всего остального, что есть в Интернете. И нет никаких оснований распространять его действие нате веб-сайты, которые не являются сетевыми СМИ. Правда, пока еще не найдены четкие и операциональные критерии, позволяющие отграничить сетевые СМИ от других веб-сайтов. Убежден, что они могут и должны быть сформулированы.
Авторские общества также должны прийти в киберпространство и научиться работать в нем. В минувшем году в Москве было учреждено специализированное авторское общество, призванное осуществлять коллективное управление авторскими и смежными правами в сетях и в отношении произведений мультимедиа. Это общество возглавил известный музыкант и предприниматель Стае Намин.
Проявляют активность и провайдеры доступа. Несколько российских провайдерских компаний, таких как "Петербург Линк" и "СовНет" объявили о том, что их клиенты должны указывать на своих веб-страни -цах источники, откуда заимствованы размещенные на этих страницах материалы. В случае невыполнения данного требования провайдеры оставляют за собой право расторжения с нарушителями договора на осуществление услуг в одностороннем порядке. Угроза применения данных весьма строгих мер явилась первой в России крупной попыткой защиты личных неимущественных прав авторов, чьи произведения используются в Интернете.
Именно здесь уже сейчас находится главный источник авторского бознаграждения создателей произведений мультимедиа. Скромно наганные "компиляцией данных", эти произведения, синтезирующие многие виды и жанры искусства, составляют сегодня важный компонент мировой культуры. В своем докладе "Правовой статус "произведений мультимедиа", подготовленном по просьбе ЮНЕСКО к XI сессии Межправительственного Комитета по авторскому праву (июнь 1997 г.), аргентинский правовед профессор Антонио Милле отмечает: "Большие изменения, которые требуется осуществить, чтобы авторское право функционировало справедливо и эффективно в обществе информации, должны касаться всех произведений, а не только тех, которые выпускаются с помощью новых технологий"5.
Действительно, если мы хотим обеспечить законные интересы ~ справедливое вознаграждение и защиту моральных прав - тех, кто работает в мире интеллектуального творчества, и чьи произведения используются в локальных и глобальных сетях, то мы должны развивать международное и национальное авторское право не изолированно, а в общем контексте формирования правовой базы киберпространства. Только через взаимную интеграцию правовых отраслей может в конце концов сформироваться информационное право. Почему речь должна идти именно об информационном праве, а не о компьютерном, как предлагают многие? Резко возросшая емкость передаваемых на любое расстояние цифровых сообщений породила широко известное выражение "информационные магистрали" или "информационная инфраструктура". Безусловно, в таком контексте корневое слово "информация" есть общий термин, относящийся ко всем произведениям, охраняемым авторским правом, либо услугам, подлежащим охране смежными правами, или же просто к фактической информации. На практике информация, циркулирующая по таким "магистралям", часто представлена именно охраняемыми произведениями или исполнениями. Таким образом, налицо связь информационного права и права интеллектуальной собственности.
ПЯТЫЙ ЛЕКЦИОННЫЙ ДЕНЬ
Коллективное управление правами интеллектуальной собственности
Эли-Пьер Рочичиолли, Эксперт GESAC
Коллективное управление авторскими правами
Иван Близнец, кандидат юридических наук, профессор, действительный государственный советник 3 класса, заместитель руководителя Кафедры ЮНЕСКО по авторскому праву и другим отраслям права интеллектуальной собственности
Эли-Пьер Рочичиолли,
Эксперт GESAC
КОЛЛЕКТИВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ ПРАВАМИ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ
В виде вступления к моему докладу я бы хотел пояснить термин "коллективное" в сочетании слов "коллективное управление".
Это термин, широко используемый в законодательных текстах Европейского Сообщества для обозначения типа управления правами авторов и владельцев смежных прав самими держателями этих прав.
Сфера значения этого термина чисто экономическая и административная и не несет никакой идеологической нагрузки. Это тип управления, используемый обществами прав интеллектуальной собственности, который близок типу управления на кооперативной основе.
Закон Российской Федерации от 9 июля 1993 года содержит раздел, озаглавленный "Коллективное управление имущественными правами", который отражает тот же тип управления имущественными правами, составляющими собственный имущественный фонд автора, наряду с личным и неимущественным правом автора, не участвующим в товарно-денежном обмене.
Как вам известно, обладатель авторского права или смежных прав признается законом.
Закон признает наличие у обладателя авторского права и смежных прав личных и имущественных признаков.
Действительно, индивидуальное и обобщенное использование этих прав встречается все реже, и появление лица, уполномоченного правообладателем для этой цели, является все более частым и распространенным явлением как в области авторского права, так и в области смежных прав.
Действительно, в некоторых категориях управления авторы и исполнители быстро заметили, что они или не обладают знаниями, опытом и специальными профессиональными навыками, или не имеют достаточно технических и административных возможностей для того, чтобы держать под контролем свои произведения или выступления, так как появление все более современных технических средств распространения не избежно делает практическое управление своими произведениями недоступным в индивидуальном порядке.
По этим причинам неудивительно, что правообладатели:
• с одной стороны, переуступают эту деятельность агентам хозяйственно-коммерческой сферы, таким как издатели литературных и музыкальных произведений, публикаторы, директора театров, а также продюсеры фонограмм, кинофильмов и аудиовизуальной продукции;
• с другой стороны, объединяются между собой с тем, чтобы создать или вступить в организации коллективного управления, или называемые по-другому "организации профессионального управления", которые обладают материальными средствами и кадрами, достаточными для обеспечения управления и контроля их прав посредством передачи прав или предоставления полномочий.
Организации управления на коллективной основе не представляют собой новое явление. Первое общество такого типа было основано во Франции в 1777 году Бомарше в виде Главного Агентства. Это было Общество авторов художественных произведений (SACD). Второе общество было основано Бальзаком и Виктором Гюго в 1837 году. Это было Общество литераторов (SGDL). И, наконец, в 1850 году было учреждено Общество авторов, композиторов и издателей музыкальных произведений (SАСЕМ).
Среди всех этих объединений быстрее всех начали процветать организации управления музыкальными репертуарами. И это легко объяснимо. Если в прошлом веке автор или театральный агент еще мог держать под контролем театральные представления, то композиторы не могли претендовать на эффективный надзор за исполнением их сочинений во всех концертных залах, кафе, ресторанах, танцевальных залах и на балах.
Франция недолго оставалась единственной страной, где существовали эти объединения. В прошлом веке сеть обществ распространилась в Германии, Англии, Италии и, затем, в остальной части Европы.
На сегодняшний день GESАС объединяет 160 авторских обществ. С момента последнего мирового конфликта появились, сначала в виде синдикатов, затем организаций коллективного управления, общества, объединяющие артистов исполнителей музыкальных произведений, число которых продолжает увеличиваться. Эти новые организации объединяются в международные федерации.
Сегодня такое явление стало социальным фактом и представляет собой важный фактор экономической и культурной жизни стран с демократическим развитым строем или стран, идущим по пути развития. Благодаря гибкости функционирования и разнообразию представленных социальных структур эти общества могут приспосабливаться к потребностям владельцев прав интеллектуальной собственности и технологической эволюции новых средств распространения.
Три части доклада будут посвящены следующим темам:
• Причины, позволившие и позволяющие системе коллективного управления получить признание.
• Типичная организационная структура таких организаций коллективного управления.
• Анализ различных типов организаций коллективного управления.
1. ПРИЧИНЫ, ПОЗВОЛИВШИЕ И ПОЗВОЛЯЮЩИЕ СИСТЕМЕ КОЛЛЕКТИВНОГО УПРАВЛЕНИЯ ПОЛУЧИТЬ ПРИЗНАНИЕ
Причина того, что рассматриваемая система получила признание, заключается в том, что она отвечает общим запросам держателей прав интеллектуальной собственности и смежных прав, запросам пользователей различных репертуаров и требованиям государственных органов власти, в достаточной степени уравновешивая как частные, так и общественные интересы разных сторон.
Затруднения, которые в прошлом веке заставили объединиться авторов и композиторов музыкальных произведений, хорошо известны в конце нашего века всем правообладателям различных репертуаров в условиях технического прогресса новых средств распространения.
1. Необходимость для правообладателей
I. Постоянные причины
а) большое число потенциальных пользователей
• Право на публичное исполнение, а также право на воспроизведение путем механической записи
• Пиратство
• Невозможность успеть везде
б) экономическая слабость
• Переговоры / подача исков в судебные инстанции / расходы
в) сложное и дорогостоящее управление
• Разрешение
• Сбор вознаграждений
• Одновременные различные множественные распространения
г) интернационализация распространения
д) Бернская конвенция
• "Национальный режим" - если автор, являющийся гражданином другой страны, пользуется такими же правами защиты во всех странах Бернского союза, как и гражданин одной из этих стран.
1.2. Новые технические методы распространения и новые права
• Фонограммы Артисты-исполнители и продюсеры
• Аудиовизуальная продукция
• Кабельное вещание АGICOA
• Частные копии
• Репродуцирование (тиражирование)
• Спутниковые средства связи
• Передача в прокат/аренда
• Мультимедиа
• Программные обеспечения
Закон РФ от 1993 года учитывает все эти новые технологические средства распространения.
2. Необходимо для распространителей - пользователей
2.1. В общем случае
• Простой и законный доступ к достаточно широкому репертуару (международному и/или национальному), в противном случае очень усложненные поиски правопреемников.
• Гражданско-правовая обеспеченность: ТВ - кабельное вещание -спутниковая передача.
• Отсутствие дискриминации между пользователями в силу правил ограничения конкуренции.
• Установление общей системы тарификации для широкой публики в результате переговоров с правомочными организациями.
• Сниженные расходы по переговорам и управлению. Закон РФ от 1993 года рассматривает эти функции в статьях 45.3 и 46.3.
2.2. Новые технологии
• Повышение сложности по причине выхода на международный уровень.
• Разнообразие репертуаров.
• Увеличение числа обладателей прав (авторы, продюсеры, артисты).
• Организации управления на коллективной основе являются банками данных относительно произведений и владельцев прав.
3. Национальные и международные органы власти
3.1. Признание роли организаций коллективного управления национальными и международными законодательными системами
а) в национальном плане
• Смежные права
• Частные копии
• Тиражирование
б) в международном плане
• Европейские директивы
• 1992 год: сдача в прокат и аренда
Рекомендуется система коллективного управления.
• 1993 год: передача через спутник / кабельное вещание
Для передачи через спутник система коллективного управления является обязательной.
3.2. Позволить органам государственной власти избежать недобровольного предоставления лицензий на использование права
• Не пользуется популярностью среди обладателей прав.
• Не обосновано в условиях свободных рыночных отношений с угрозой дискриминации в пользу капиталистических интересов.
• Организация управления на коллективной основе = добровольная договорная лицензия.
3.3. Взамен этого создание систем обеспечения поддержки
• Разрешения на осуществление деятельности обществ авторов.
• Надзор за управлением, осуществляемым авторскими организациями, со стороны Министерства.
• Система посредничества в случае конфликтов с пользователями.
• Находится под юрисдикцией по делам о конкуренции. Статьи 85 и 86 Римского договора. Однако результат творчества не равен просто продукту.
• Расширение рамок контракта и его распространение на не членов организации.
Следует упомянуть, что если российский закон позволяет организациям коллективного управления действовать в пользу не членов, то в соответствии с этим законом на них не распространяются положения в отношении ограничения конкуренции.
2. ОРГАНИЗАЦИЯ ОБЩЕСТВ КОЛЛЕКТИВНОГО УПРАВЛЕНИЯ
В этом разделе мы последовательно рассмотрим следующие вопросы: первая часть будет посвящена организационно-правовой форме обществ управления на коллективной основе в том виде, в каком оно существует в большинстве стран с демократическим режимом. Во второй части будет рассмотрена деятельность этих обществ с целью выполнения функций, доверенных членами этих организаций, в рамках рыночной экономики и законодательной системы, ориентированной на защиту прав всех граждан.
2.1. Организационно-правовая форма организаций коллективного управления имущественными правами или профессионального контроля
В общем случае организации управления имущественными правами на коллективной основе учреждаются законодательными органами власти государств-членов Европейского Союза в качестве структур, не преследующих коммерческие цели и не извлекающих коммерческую выгоду из осуществляемой ими деятельности. По этой причине большинство организаций коллективного управления выступает в виде юридических лиц гражданского права (ассоциации в странах, где эта форма организации обществ не существует). Закон РФ от 1993 года делает это правило императивным.
Хотя гражданские общества обладают компетенцией для осуществления хозяйственной деятельности, большинство законодательных систем подразумевает, что контракты, заключенные гражданскими обществами авторов, являются гражданско-правовыми сделками. Именно по этой причине органы законодательной власти диктуют правило, в соответствии с которым членами вышеуказанных организаций должны быть авторы, артисты-исполнители, режиссеры-постановщики, продюсеры фонограмм или видеозаписей, издатели, публикаторы или их правопреемники, для того, чтобы устранить из этой сферы обычных инвеститоров, изыскивающих возможности для действий спекулятивного характера.
Кроме компетентности судебных органов в области общественного нрава, гражданско-правовой характер этих авторских организаций не поз воляет применить к ним правила налогообложения, существующие для коммерсантов, а также нормы и правила коммерческого законодательства.
Эти общества являются владельцами авторских и смежных прав их членов либо путем передачи прав, либо путем наделения полномочиями.
Понятие передачи прав означает юридическое действие, посредством которого члены вышеуказанных организаций доверяют этим организациям управление их имущественными правами и наделяют их правом участвовать в распределении собранных сумм. В обмен на передачу прав, члены организации получают не часть выручки, как это имеет место в обществах коммерческого типа, а сумму, как можно более близкую к той сумме, которую они должны были бы получить, если бы могли обеспечить в индивидуальном порядке использование своих произведений или осуществление исполнений.
