Посмотрим, как вышеуказанные правила работают, строя из первокирпичиков различные слова.
Логика исторического развития даёт нам повод предположить, что в далёком прошлом новые слова образовывались простым сложением уже известных слов. А эти первые слова были очень просты и односложны по звучанию. При этом новый смысл опирался на смысл этих «внутри замурованных» слов. Такое плотное соседство приводило к тому, что внутренние слова частично впитывали конкретную семантику, обусловленную семантикой слова-побратима. Слияние слов в новую структуру по законам формирования абстракта приводило часто к изменению синтаксиса «внутренних» слов. Как правило, в сторону упрощения и отбрасывания несущественных для интегрального смысла слова атрибутов (шло избавление от лишних звуков в слове). И чем дальше от времени создания составного слова, тем более заметные структурные изменения происходили с этим словом. По прошествии времени бывает подчас сложно указать корни, послужившие основами формирования составного слова. По крайней мере, сознательно мы эту составную природу слов чаще всего игнорируем. А подсознательно?
А подсознание не дремлет и строит свои ассоциативные цепочки. Возможно, наше подсознание рассуждает примерно так:
путешествие = шествовать путем;
руководитель = руками водить;
бездна = без дна;
узнать = у + знать;
подчиненный = (ходит) под чином;
очевидно = очами видно;
женщина = чин жены.
Или, к примеру, «холод» даже без знания квантовой структуры вызывает ассоциацию со словом «лёд»; «торт» – это для рта (to [ту] – для; анг.) или (тор + то), т.е. это круг; «победа» – (по) над + бедой; «сигара» (= с + гарь) – её действие связано с горением, гарью, дымом; телега = теле + га (далеко + двигаться); щупальца = щуп + пальцы; человеце = чи + ловец (или чело + век); рыцарь = ра + царь; рутина = ру + тина; щедрость = щи + дарить; плуг = по + лугу; сравните: рало (плуг; др.рус.) и ролья (пашня; др.рус.); мусор = му + сор; берег = би + река; сезон = се+зона (отдельная зона).
Чем не «троянские слова» внутри слова?
Взгляните на следующую фразу: «Скорлупа лежала в углу его жилища, несколько шкур было брошено прямо на земляной пол...» – вроде бы простая фраза, но создаётся практически сразу же зримый образ. Магия этой фразы в ассоциативных связях: СКОРЛУПА – ШКУРА – ПОЛ. А также во вторичных ассоциациях «троянских слов»: ПАЛ – УПАЛ – ПАЛЕЖАЛА – ОЖИЛ – ЖИЛИ – ИЩА – КОШКУ – КУР – ЛОБ – БРОШ – ШИНА – ЯМА – НАЗЕМЬ – ИНОЙ ПОЛ. Большая часть «троянских слов», как видите, работает на основной смысл фразы. За счёт этого и возникает целостный образ. Уберите хотя бы одно из этих слов и целостность восприятия будет нарушена. Так и в словах существуют основные звуки, взаимное расположение которых создаёт целостность структурной семантики слова, и эти звуки подпитывают друг друга, как слова в приведённой «голографической» фразе.
Вторичная семантика в слове создаётся за счёт полиморфизма семантики звукобукв и их комбинаций. Например, слово «щупальца» можно трактовать как «щупать лицо» (ощупывать внешность) или «щупать пальцами». При этом звукобуквы «щ», «п», «л» – отражают качество «внешнего взаимодействия». «Щ» – прикасание, «п» – общность, «л» – динамизм прикасания; а «ц» – привносит в семантику качество «управления внутренним сцеплением». «У», добавленное к «щ», уточняет, что прикосновение носит характер «согласованного соприкосновения между отдельными объектами»; «а» – добавленное к «п», уточняет, что общность носит характер «общности в локальной области между этими отдельными объектами». «Ь», добавленное к «л», уточняет, что изменение прикосновения носит характер согласования с присоединенным объектом. Видите, как семантика всех звукобукв работает на общий смысл слова!
Составные слова в различных языках мира живое доказательство наличия квантовой семантической структуры в этих языках.
Иногда это лежит на поверхности, как в слове: «deviatio» (лат.) – отклонение (de + via = от + дороги). Иногда составная структура не столь очевидна: avian [эйвьен] (анг.) – птичий, avis (лат.) – птица, awing [эвин] (анг.) – на крыльях, сравните со словом heaven [хэвн] (анг.) – небо, и с прижившимся у нас словом «авиация». Понятно, что семантика первых трёх слов должна включать в себя семантику слова «небо».
Расшифровка составного слова не обязательно должна базироваться на словах того языка, в рамках которого оно сейчас функционирует. Во-первых, потому что часто доподлинно неизвестно, в каком конкретно языке оно возникло. Во-вторых, в конечном итоге почти у всех языков общий прародитель. Например, house [хауз] (анг.) покрывать, вставлять в кожух, заключать (ха + узы). Где, [ха] в квантовой семантике привносит смысл «создание внешнего расположения с обособлением отдельного объекта», ну а [узы] есть узы (т.е. своего рода «узы» с дверцей). Общность различных языков не только во взаимопроникновении слов, она имеет гораздо более фундаментальную природу. Действительно, трудно поверить, что слово gore [гэ:] (анг.) – «кровь, пролитая в бою», и русское слово «горе» совершенно случайно совпадают по буквам.
